Иностранная делегация посетила советский завод. Мастер и рабочий темпераментно беседуют, никого не замечая. Один из иностранцев знает русский и переводит беседу остальным: — Мастер предлагает рабочему обработать деталь, ссылаясь на то, что он состоит в интимных отношениях с матерью рабочего. Рабочий отказывается обрабатывать деталь, ссылаясь на то, что он состоит в интимных отношениях с матерью мастера, с начальником цеха, с директором завода и с самой деталью.
"What we can eat is eat. What we can't - we can". "Что мы можем есть — едим. Что не можем — консервируем". Нюанс в одинаковом написании слов "мочь" и "консервировать", из-за чего второе предложение можно также перевести, как: "Мы можем то, чего не можем".
Включил телевизор, попал на интервью. Слушаю: — Сейчас идёт очень опасная тенденция в русском языке, его контаминация английскими словами. — Его что? — Ну контаминация, то есть загрязнение, засорение.
Один немецкий переводчик хвастался, что идеально знает русский язык, переведет любую фразу. Ну, ему и предложили перевести на немецкий: «Косил косой косой косой»...
Не устраивает, что в английском произношении слово "puppy"(рус. щенок) звучит максимально мило, а у нас если сказать "щенок", то я как будто только что пощёчину отвесил.