Смешные анекдоты, шутки, мемы и истории

Над Берлином раздавалось громогласное «Mutter». «Раммштайн выступают», – подумал Мюллер. «А вот и нет!», – подумал Штирлиц, это реалистка Кэт репетирует роды.

Мюллер приехал арестовать Штирлица. Оцепили весь квартал, выбили дверь, входят в квартиру.
Повсюду пустые бутылки, объедки, на кроватях пьяные шлюхи.
Штирлица нашли спящим на унитазе, в левой руке - пустая бутылка коньяка, в правой – шифровка из Центра:
«Задание выполнено, поздравляем с награждением орденом Ленина. Разрешаем немного расслабиться.»

Мюллер долго думал, как бы ему точно узнать, какой всё-таки Штирлиц национальности. И наконец придумал.
Он решил пригласить его в гости и понаблюдать, как тот будет уходить: если не попрощается, значит, англичанин; если выпьет всё спиртное, перебьёт всю посуду и соблазнит хозяйку — русский; если найдёт в доме всю картошку и съест — белорус.
Но когда Штирлиц вообще не ушёл, а постепенно перетаскал к Мюллеру все свои вещи и стал у него жить, группенфюрер наконец догадался, что Штирлиц — еврей.

Штирлиц шёл по безлюдной улице и вдруг ему на голову упал кирпич.
- Вот те раз! - подумал Штирлиц.
- Вот те два! - подумал Мюллер, кидая второй кирпич.

Сверхсекретное совещание у Гитлера, собралась вся верхушка рейха. Вдруг в кабинет заходит Штирлиц, в будённовке, домашних тапочках и с тазом апельсинов, идет к сейфу, достаёт оттуда секретные документы, фотографирует, убирает обратно в сейф, ставит апельсины на стол и уходит. Все в шоке.
— Кто это был, и что он тут делает?
— Да это штандартенфюрер Отто фон Штирлиц, русский разведчик.
— А чего ж вы его не схватите?
— Да он всё равно отмажется – скажет, что апельсины приносил...

Недавно в гости приезжала маленькая племянница и первое, что она у нас с мужем спросила:
— А где у вас гостиная? Всего одна комната что ли? А у вас есть машина? Нет? А почему не купите?
Этот ребёнок не дерётся она делает больно по-другому....

— Штирлиц, – сказал Мюллер. — Вы, часом, не еврей?
— Ну да, мать русская, отец русский, а я почему-то еврей! – обиделся Штирлиц и подумал: «Не сболтнул ли я лишнего?»

Приходит как-то Гитлер на совещание, а поперёк комнаты стоит здоровенный железный ящик.
Гитлер говорит Мюллеру:
— Это что такое?
— А, это Штирлиц установил новейшее советское миниатюрное подслушивающее устройство.
— А чего же вы его не вытащите отсюда, если уж обнаружили?
— Мы бы, мой фюрер, с удовольствием! Только его никто поднять не может.

Штирлиц закричал:
— Мюллер, План Барбаросса на стол!
Мюллер ответил:
— На, только всё не кури. И Барбароссу ничего не говори...

Входит Штирлиц в кабинет Мюллера и видит: тот лежит на полу бездыханный.
— Отравился, – подумал Штирлиц и погладил рукоятку топора, торчащего из спины Мюллера.

Мюллер запрыгну в машину к Штирлицу и крикнул:
— Гони!
На заднем сидении что-то забулькало и в автомобиле заструился запах свежего самогона.

— Штирлиц, говорят, что вы голубой, – сказал Мюллер.
— Я? – покраснел Штирлиц. — А теперь?

— Писать курсач больнее, чем родить ребёнка.
— Ты когда-нибудь рожал ребёнка?
— Нет, но женщины иногда говорят: «Давай заведём ещё одного», но ни один студент не скажет: «А напишу-ка я ещё один курсач»!

— Сколько будет дважды два? – спросил Мюллер, не отрывая красных глаз от недосыпания...
Штирлиц знал сколько будет дважды два, но он не знал, знает ли об этом Мюллер.

Штирлиц встретил на улице двойника Мюллера.
«Двойник» – подумал Штирлиц.
«Сволочь!» – подумал Мюллер, заметив Штирлица в отражении витрины.

— Сделай мне больно! — сказал мазохист.
— Нет. — ответил садист.

Штирлиц впопыхах застрелил Мюллера. На следующее утро в Попыхи приехал взвод карателей.

Идёт допрос радистки Кэт. В комнате холодно.
— Закройте окно, дует. – произнесла Кэт.
— Do it yourself, английская шпионка! – сказал Мюллер.

Штирлиц и Мюллер загорают на пляже. На Штирлице красные с серпом и молотом плавки, на Мюллере – чёрные со свастикой.
Мюллер спрашивает:
— Откуда у вас такие красивые плавки?
Штирлиц отвечает:
— А мне их жена на 23 февраля подарила.
И тут же спохватился: «А не сболтнул ли я чего лишнего?»

Штирлиц настоял на своём. Вкус получился специфический.

— Штирлиц, вы еврей? – спросил Мюллер.
— Русский! – уточнил Штирлиц.
— А я немецкий! – подытожил Мюллер и заплакал.