Сидят за столом русский, француз и еврей. Француз: — Моя жена Лили такая чистоплотная, меняет трусики раз в два дня. Американец: — А у моей Хилари вообще на трусиках дни недели расписаны. Меняет каждый день. Еврей: — А у моей Сарочки одни рейтузы, месяц носит, потом вывернет, ещё месяц носит, потом мотню вырежет и мне футболочка.
— Ребе, я не понимаю: приходишь к бедняку – он приветлив и помогает, как может. Приходишь к богачу – он никого не видит. Неужели это только из-за денег? — Выгляни в окно. Что ты видишь? — Женщину с ребёнком, повозку, едущую на базар... — Хорошо. А теперь посмотри в зеркало. Что ты там видишь? — Ну что я могу там видеть? Только себя самого. — Так вот: окно из стекла и зеркало из стекла. Стоит только добавить немного серебра, и уже видишь только себя.
Измождённый и оголодавший араб плетётся по пустыне. Вдруг он видит неподалёку еврея, сидящего за столиком, на котором разложены галстуки. — Я умираю от жажды. Дайте воды! — У меня нет воды. А галстук не хотите? Недорого уступлю. Вот этот, например, просто идеально вам подойдёт… — Зачем мне твои галстуки?! Я хочу пить! — Ну, что ж: нет, так нет. Но я вам дам совет. Километрах в трёх отсюда есть замечательный ресторанчик. Вон за тем холмом. Там сколько угодно воды. Араб направился по направлению, указанному евреем, и вскоре его одинокая фигура исчезла за барханами. Через несколько часов он вернулся, едва стоя на ногах, и повалился на песок. — Неужели не нашли? — поинтересовался еврей. — Нашёл, — прохрипел араб. — Твой брат не впускает без галстука!
— Изя! Вы слышали новость!? Мойшу ограбили! Вынесли из квартиры всё! — Так он им всё и отдал!.. — Его раскалённым утюгом пытали! — Шо ви говорите! Так ему ещё и за свет намотало?!
— Сёма, за что ты получил пятнадцать суток ареста? — Бросал лебедям хлеб. — И что тут противозаконного? — Дело было в Большом театре на «Лебедином озере».
— Папа, нам на дом сочинение задали написать "О семье". Как лучше написать: "Отец много работает" или "Отец много зарабатывает"? — Вовочка, пиши как хочешь, но обязательно добавь: "А на ремонт класса денег больше нет!".
Подлинная история распятия Иисуса Христа должна звучать так: "Понтий Пилат уже хотел было отпустить этого странного проповедника... Как вдруг, из толпы евреев вышел Марк Фейгин и закричал: "Я — его адвокат...!".
Соломон звонит Хаиму: — Хаимчик, у меня есть для тебя 200 пар брюк. По 100 рублей пара. — Хорошо. Беру. Хаим звонит Якову: — Яков, дорогой, есть партия из 200 брюк. Только для тебя — по 200 рублей пара. — Хорошо, я беру. Яков звонит Моисею: — Мойше, есть гешефт. 200 пар брюк всего по 300 рублей пара! — Очень хорошо. Можно приехать посмотреть? Моисей приезжает к Якову и рассматривает брюки: — Но у них у всех по одной штанине! — Мойше, дорогой, эти брюки не носят. Их продают!
— Алло. Здравствуйте, это отдел кадров? — Да, это отдел кадров. — Скажите, а вы сейчас евреев берёте на работу? — Да, берём. — Скажите, а где вы их сейчас берёте?
Заходит как-то молодой еврей в магазин антиквариата. Не спеша осмотрел весь товар на прилавках, и собрался было уходить, как в дверях заметил милую кошечку, лакающую молоко из красивого дорогого фарфорового блюдца. Прикинув стоимость того блюдца, он обратился к продавцу: — Здравствуйте, уважаемый. В вашей лавке такая милая кошечка живет, а я вот человек одинокий, ни детей, ни внуков у меня нет, ни домашних питомцев. Может, вы мне её отдадите? — Не могу, эту кошку очень любят мои юные посетители, которые часто приходят её покормить и поиграться. — Ох, но мне она так в душу запала, уверен мы с ней подружимся и у меня дома ей тоже будет хорошо. Я могу заплатить 20 шекелей. — Что вы! Она не продается. В итоге они сошлись на 200 шекелях. Покупатель берёт кошку на руки и интересуется: — Я видел, этой кошечке нравилось пить из вон того блюдца, она наверняка к нему уже привыкла. Может быть вы и его мне отдадите? — Не могу. — А за 20 шекелей отдадите? — Нет-нет. Это блюдце из очень дорогого китайского фарфора 12 века с золотой росписью и драгоценными камнями, оно стоит очень дорого. А кошек по 200 шекелей я уже 85 штук продал.
— Фира Абрамовна, за шо Вы сейчас мечтаете больше всего? — Больше всего я мечтаю за платье… — За новое платье? — Нет, не за новое – за влезть в старое…
Старый еврей приходит в паспортный стол и просит поменять ему фамилию. Ему говорят: — Абрам Моисеевич, вы чего? Вам уже 96 лет, скоро умирать. Зачем вам это нужно? — Ой, да плиту могильную готовую нашёл. Что зря деньги тратить?
Сара и Абрам прогуливались по музею современного искусства и наткнулись на одну очень уж абстрактную картину какого-то известного художника. — Пойдём-ка отсюда, Абрам, — беря под руку своего мужа, шепчет ему на ухо Сара, — ведь скажут ещё, что это мы сделали...
Я зашёл в бар, в котором оживлённо о чем-то спорили Сталин и Гитлер. Я поинтересовался у них, о чём они спорят. Адольф ответил: — Я тут планирую уничтожить всех евреев и троих клоунов... — Каких клоунов? – Перебил его я. Он с азартом посмотрел на Сталина, и воскликнул: — Видишь, Иосиф, я же говорю, всем нас#ать на евреев.
Старый еврей просыпается. В квартире тепло. Потрогал батареи горячие, чуть не обжёгся. Открыл горячую воду – чуть не ошпарился. Включил свет – горит. Газ – идёт. Выглянул во двор – там снег везде почистили. Мусорные баки пустые, урны не переполнены, лавочки у подъездов починены. В ужасе кричит жене: — Соня! Коммунисты к власти вернулись!