Смешные анекдоты, шутки, мемы и истории

Стоит на рынке грузин, апельсинами торгует. Подходит к нему баба:
— Почем апельсинчики?
— Сто рублэй.
— Давай по пятьдесят?
— Пошла в п*зду!
— Да ты хоть знаешь, где она находится-то?
— Слющай, женщина, ну неужели ты думаешь, что настоящий джигит не знает где?! Ну конечно же спереди!
— А давай поспорим на ящик апельсинов?!
Поспорили. Баба снимает трусы, становится раком и грузин отдаёт ей ящик апельсинов – проспорил, короче. Та идёт такая довольная, ящик несёт, встречает подругу и рассказывает весь расклад. Та бегом к тому грузину:
— Почём апельсинчики?
— Сто рублэй.
— Давай по пятьдесят?
— Пошла в п*зду!
— Да ты хоть знаешь, где она находится-то?
— Слющай, женщина, ну неужели ты думаешь, что настоящий джигит не знает где?! Ну конечно же сзади!
Короче, проигрывает второй ящик. Подруга с ящиком бежит домой, встречает ещё одну знакомую. Та, узнав про такую фишку, бежит к грузину, тот уже на измене, естественно, одни убытки с этой гинекологией.
— Уважаемый, почём апельсинчики?
— Сто рублэй.
— Давай по пятьдесят?
— Пошла в х*й!!
— А почему в х*й?
— А потому, что в п*зду уже два ящика улетело!

Штирлиц шёл по коридору. Навстречу ему нёсся Мюллер с выпученными глазами. Но пробежал мимо. «Пронесло», – подумал Штирлиц. «Тебя бы так пронесло», – подумал Мюллер.

— Штирлиц, я вас раскусил, – сказал Мюллер, — ваш аусвайс пахнет русской сивухой!
— Ничего подобного, это Борман, когда ставил печать, дыхнул на неё.

Штирлиц шёл по туману к станции, пытаясь разобрать дорогу. На следующее утро Мюллеру сообщили, что было разобрано 6 километров шоссе.

Борман Мюллеру:
— Вчера на Штирлице новый детектор лжи проверяли. Я ему: «Ваша фамилия?» Он: «Исаев», а прибор молчит. Я: «Профессия?» Он: «Русский шпион», а прибор опять молчит.
Мюллер:
— Говорил я тебе, напиши рапорт... Вечно неисправную технику нам шлют!!!

Матрос моет палубу и, поливая из ведра, случайно попадает на штаны мимо проходящего боцмана.
— Ах ты, – говорит боцман. — Шестипиздобл*дский м*ндопро*б, восьмип*здастворчатый зал*поносец, п*здастворвоное страхоп*здище, от твоих невъ*бенных х*епутствий у меня случилось бл*дское манд*про*бие. Пошёл на х*й, собака е**ная. После чего – грязно выругался...

Едет мужик на «КамАЗе», смотрит поп голосует. Мужик подобрал попа, едут! Дорога пошла ухабистая, водила на каждой кочке начинает материться:
— Что за ё%%ная дорога, чёрт голову сломит...
Поп:
— Сын мой, не греши, не гневи Бога, что ж ты так ругаешься...
На новой колдобине водила начинает снова сильно материться, поп снова за проповедь и так всю дорогу. На очередной ухабе «КамАЗ» подпрыгивает, и передний мост покатился вперёд... Водила белеет и начинает что есть мочи молиться:
— Господи спаси, помоги, Господи, спаси наши души грешные...
Мост сам собой возвращается на место!!!
Поп:
— Ни х%я себе?!..

Мюллер вызывает Штирлица и говорит:
— Завтра коммунистический субботник, явка обязательна.
Штирлиц отвечает:
— Есть!
После чего спохватывается, что провалился, садится за стол и под удивлённым взглядом Мюллера пишет: «Я, штандартенфюрер фон Штирлиц, на самом деле советский разведчик...»
Мюллер отбирает у него листок, звонит Шелленбергу и возмущённо кричит в трубку:
— Полюбуйтесь, Вальтер, что ваши люди сочиняют, лишь бы на субботник не ходить!

Папа решил проверить, ругаюсь ли я матом, и подставил мне подножку.

Мюллер долго думал, как бы ему точно узнать, какой всё-таки Штирлиц национальности. И наконец придумал.
Он решил пригласить его в гости и понаблюдать, как тот будет уходить: если не попрощается, значит, англичанин; если выпьет всё спиртное, перебьёт всю посуду и соблазнит хозяйку — русский; если найдёт в доме всю картошку и съест — белорус.
Но когда Штирлиц вообще не ушёл, а постепенно перетаскал к Мюллеру все свои вещи и стал у него жить, группенфюрер наконец догадался, что Штирлиц — еврей.

Вот я сегодня случайно нецензурно выругался на работе и мне тут же дамы начали ставить это в упрёк, мол, культурный человек мог бы найти и приличный аналог фразы! Но вот как без него, родимого, выразишь, например, такое:

Мюллер Борману:
— Мне кажется, что Штирлиц русский шпион. Проверить бы...
Борман:
— Надо натянуть поперёк коридора верёвку и выключить свет, Штирлиц споткнётся, и, если начнёт ругаться на русском значит шпион.
Так и сделали.
Штирлиц запнулся и... «%б твою мать!!!»
Борман:
— Ну них%я себе!
Мюллер:
— Тише, тише товарищи, немцы кругом!

Мюллер знал, что русские, размешав сахар в кофе или чае, оставляют ложечку в чашке, и решил проследить за Штирлицем в кафе. Штирлиц размешал сахар, вытащил ложку, положил её на блюдце и показал язык Мюллеру.

Мюллер вбегает в кабинет Бормана и кричит:
— Борман! Оказывается, Штирлиц — русский шпион!
— Вы лучше послушайте, какую я тут песню написал: «Лыжи у печки стоят, гаснет закат над тайгой...»

Мальчик по имени Петя, случайно ударил молотком по пальцам трудовика, и получил пять.
По крайней мере, именно так ему и послышалось...

Дайте детям в руки словарь матерного языка, и они узнают, как интересно иногда бывает выражать свои мысли простыми культурными словами.

Мат – универсальное средство для выражений всех видов эмоций.

Штирлиц решил разыграть Мюллера на 1 апреля:
— Мюллер, а вы знаете, что я — русский разведчик?
— Не знаю! – в свою очередь разыграл Мюллер Штирлица.

«Представляете, Штирлиц», – в ужасе произнёс Мюллер: «Мне такой кошмар сейчас приснился: будто сейчас 2015 год, канцлер в Германии — баба в красном пиджаке, вместо факельных шествий — гей-парады, мы платим деньги евреям и выполняем команды негра из Америки!».

Мюллер — Шелленбергу:
— Штирлиц — советский разведчик. Будем его разоблачать. Ты встань за дверью, когда он войдёт бей его поленом по голове. Если русский, будет матом ругаться.
Штирлиц входит, Шелленберг бьёт его поленом.
Штирлиц:
— Да ёб твою мать, через три п#зды колено!
Мюллер:
— Ни х#я себе!
Шелленберг:
— Товарищи, вы что, совсем ох#ели!? Фашисты же кругом!

Штирлиц шёл по коридору. Мюллер подставил ему ногу, и Штирлиц споткнулся. «%б твою мать!» – подумал Штирлиц. «Не смей мне тыкать!» – подумал оскорблённый Мюллер.

Льва Толстого, когда он служил в армии, очень расстраивал мат. Когда он его слышал, всякого останавливал.
— Зачем же ты так выражаешься, голубчик, лучше, к примеру, скажи: Ах ты, дордын пуп, Амфидер! Или еще как-нибудь.
Когда Лев Толстой уволился, солдаты с восторгом вспоминали:
— Тут у нас раньше граф служил, ну и матерщинник, слова без мата не скажет, а такое загнет, что и не выговоришь!