Ваши прилетели!

Девушка устраивается на работу секретаршей. Выясняется, что она не владеет компьютером, стенографировать тоже не умеет. Начальник пытается выяснить, что же она всё-таки умеет делать.
— Скажите, в чём ваше преимущество перед другими претендентками на это место?
— Я не могу забеременеть...

Новая секретарша увидела в перекидном календаре директора запись «сексуальный час» и стала раздеваться.
— Вы не поняли, – говорит ей директор, надевая пальто, — это не вас, это меня сейчас в райкоме е6***ть будут!

Начальник принимает новую секретаршу на работу. Проинструктировал, а в конце добавил:
— Чтобы обязательно ножницы с собой носила.
Надо так надо. Ходит на работу неделю, другую и всё ножницы таскает.
Интересно стало, ну и как-то спрашивает у шефа зачем, мол, ножницы-то? А тот:
— Да как-то раз у меня пуговица на ширинке оторвалась, и моя секретарша прошлая пришить решила. Ну пришила, а нитку отрезать не может, ножниц под рукой нет. Ну и решила зубами откусить, а в этот момент комиссия заходит!

Поймал мужик золотую рыбку и говорит:
— Хочу быть «Героем Советского Союза».
Рыбка:
— Реально?
Мужик:
— ДА. Только, чтобы прямо настоящим героем!
Рыбка:
— Ты точно этого хочешь?
Мужик:
— ДАААА!!!
Рыбка:
— Ну хорошо. Будет исполнено.
Мужик тут же оказывается в окопе, в руке связка гранат, на него с громким рёвом едет танк со свастикой.
— Твою мать! Да не посмертно же!

— Как работает у вас моя дочь? Она ещё так неопытна. Наверное, она делает много ошибок?
— Не очень. Да и много ли можно сделать ошибок за те полчаса, которые она действительно работает.

Девушку, претендующую на место секретаря директора фирмы, спрашивают:
— А вы владеете французским и испанскими языками?
— Свободно!
— А эсперанто?
— Ещё лучше – я прожила в этой стране шесть лет!

Военнопленный — это тот, кто сначала пытается убить вас и терпит неудачу, а потом просит не убивать его.

Молодой писатель приносит свою рукопись на читку редактору. Роман начинается со слов:
"А не испить ли нам кофею? – спросил граф".

— У вас отсутствует конфликт, – говорит редактор. — Надо исправить.
Писатель кивает головой, уходит, и возвращается на следующий день с новым вариантом:
"— А не испить ли нам кофею? – спросил граф.
— Отнюдь, – ответила графиня.
— Брезгуешь, сука! – гневно вскричал граф."

— Уже лучше, – говорит редактор, — но тема любви совершенно не раскрыта, даже не затронута!
Третий вариант романа выглядит так:
"— А не испить ли нам кофею? – спросил граф.
— Отнюдь, – ответила графиня.
— Брезгуешь, сука! – гневно вскричал граф и вы#бал графиню три раза на подоконнике."

— Очень хорошо! – доволен редактор. — Но не раскрыта тема природы…
И так далее, и так далее. После раскрытия тем природы, народа и революции получается примерно следующее:
"— А не испить ли нам кофею? – спросил граф.
— Отнюдь, – ответила графиня.
— Брезгуешь, сука! – гневно вскричал граф и вы#бал графиню три раза на подоконнике.
За окном шёл дождь, полыхала Октябрьская революция, рабочие устало возвращались с завода. Под окном семеро мужиков ожесточённо тр#х#ли дохлую лошадь."

— Прекрасно, просто прекрасно! – радуется редактор. — Осталось добавить уверенность в завтрашнем дне, и сдаём в печать!
Опубликованный роман начинается так:
"— А не испить ли нам кофею? – спросил граф.
— Отнюдь, – ответила графиня.
— Брезгуешь, сука! – гневно вскричал граф и вы#бал графиню три раза на подоконнике.
За окном шёл дождь, полыхала Октябрьская революция, рабочие устало возвращались с завода. Под окном семеро мужиков ожесточённо тр#х#ли дохлую лошадь. Внезапно один из них хлопнул себя по лбу и прокричал:
— Да чего же мы так надрываемся, братцы! Она же здесь и завтра лежать будет!".

Америка, 70-е годы.
В инвалидной коляске американский летчик, ветеран вьетнамской войны.
Рассказывает местным школьникам:
— Вступаю в бой с превосходящими силами вьетнамской авиации. Одного сбил, потом второго. Слышу переговоры на русском: «Нгуен, прими вправо, я х*йну!». Вот этот Х*й Ну меня и сбил, сделав инвалидом...

— Ты слышал, сегодня по новостям сообщили о том, что парламент принял закон о дате окончания второй мировой?
— Ну приняли и приняли. Главное чтобы не приняли закон о дате начала третьей.

— Почему Ютуб определяет мой регион, как USA? Я ведь не из Америки.
— Не находили ли недавно в вашей стране нефть?

Шеф огромной фирмы вызывает к себе по очереди всех руководителей отделами, затем всех остальных сотрудников и, наконец, стажёра Диму.
— Между нами, Дима. У тебя уже было что-нибудь с нашей секретаршей?
— Нет, шеф.
— Отлично! – облегчённо вздыхает шеф, – тогда ты и передашь ей уведомление об увольнении!

В главке приступил к работе новый начальник. Вызывает секретаршу окидывает её взглядом и говорит:
— Я прошу вас юбку удлинить на 5 см. А чёлку сделать повыше на 2 см.
— А соски грудей солить не надо?
— Зачем это?
— А бывший начальник, как пил пиво, так всегда меня об этом просил.

— Шеф, какие у вас претензии к вашей секретарше? Ведь она угадывает все ваши желания.
— Да, но она их не исполняет...

— Знаешь, мой начальник на столько тупой!
— Это почему?
— Я сказала ему, что не хочу больше его видеть, так он взял и выключил свет!

Мюллер Штирлицу:
— Мы в 1941-м не взяли Москву, потому что стояли морозы 40 градусов. Сейчас жара 40 градусов. А им все нипочём!
— Видите ли, Мюллер, – отвечает Штирлиц. — Всё, что 40 градусов, русскому хорошо.

— Так я чёт не понял, какова политическая ситуация в стране на данный момент времени, тушёнку уже пора закупать или ещё нет?
— Ловите слоупока! Мы уже давно из подземных бункеров комменты строчим, а он ещё даже тушёнку не закупил!

Холмс говорит Ватсону:
— Ватсон, вы недавно вернулись из Афганистана.
— Как вы догадались, Холмс?
— Элементарно, Ватсон. Вы в цинковом гробу!

Из сочинения: "Творчеству Гоголя была характерна тройственность. Одной ногой он стоял в прошлом, другой вступал в будущее, а между ног у него была жуткая действительность."

Приходит девушка наниматься на работу секретаршей. Заходит в кабинет, а там сидит мужик и что-то пишет. Она начала объяснять, что она по объявлению и т. д. Он, не отрываясь от работы, достаёт из ящика письменного стола с надписью: «Анкеты» маленький купальник, кидает его на стол и говорит:
— Заполните!

Джек был пилотом-асом. Настолько классным, что когда начался японо-американский военный конфликт, его сразу же направили в бой без подготовки на базе. Прибыв на авианосец, Джек тут же отправился в бой и сразу уничтожил 6 японских самолётов. Он поднялся выше, на высоту 7 километров и ещё 10 японских самолётов прекратили своё существование. И тут Джек заметил, что горючего осталось совсем немного. Он спикировал вниз и идеально приземлился на палубе авианосца. Выскочив из самолёта, он отдал салют капитану:
— Ну, и как вы оцениваете мой первый боевой вылет?
На что капитан ответил:
— Осень холосо, но ты сделал один васный осибка...

— Нет Сёма, не поеду я в Израиль. И что с того что там я буду иметь достойную старость, ведь здесь, в Мюнхене, я работаю в муниципальном морге за смешные деньги, но зато я каждый день сжигаю в печи немцев!!!

Если почувствуешь себя бесполезным, вспомни, что в Германии есть президент.

Секретаршу увольняют. Она презрительно высказывает бывшему шефу всё, что о нём думает:
— Да я с моими двумя дипломами (показывает на груди), широким кругозором (похлопывает себя по заду) и узкой специализацией (проводит рукой по талии) нигде не пропаду! А вы, с вашим мягким характером (показывает ему согнутый палец) – ни с кем не сработаетесь!

Старший военный врач Баутце был неумолимый человек, видевший во всём жульнические попытки уклониться от военной службы — от фронта, от пули и шрапнелей. Известно его выражение: "Das ganze tschechische Volk ist eine Simulantenbande" [Весь чешский народ — банда симулянтов (нем.)]. За десять недель своей деятельности он из 11 000 граждан выловил 10 999 симулянтов и поймал бы на удочку одиннадцатитысячного, если бы этого счастливца не хватил удар в тот самый момент, когда доктор на него заорал: "Kehrt euch!" [Кругом! (нем.)].
— Уберите этого симулянта, – приказал Баутце, когда удостоверился, что тот умер.

Муж с досадой говорит жене:
— Дорогая, кажется у меня проблемы…
— Милый, мы с тобой одно целое, поэтому не говори «у меня проблемы», говори «у нас проблемы», хорошо?
— Хорошо… Наша секретарша беременна… и кажется беременна она от нас…

На центральную Россию надвигается похолодание и снег. Зима, внёсшая немалый вклад в победу над фашистской Германией, тоже решила поучаствовать в параде победы.

— Простите, сэр, меня зовут Ребекка Смит, я из CNN. Как вас зовут?
— Моисей Файнберг.
— Скажите, сэр, сколько лет вы уже ходите сюда, к Стене Плача, молиться?
— Да уже лет 70, не меньше.
— 70 лет! Это потрясающе! А скажите, что вы просите у Бога?
— Я прошу мира между христианами, евреями и мусульманами. Чтобы не было войн и ненависти между людьми. Молюсь, чтобы дети наши в безопасности выросли в людей, любящих друг друга и отвечающих за свои поступки. Я прошу у Бога, чтобы политики всегда говорили правду и ставили интересы народа выше собственных...
— И какие у вас ощущения после 70 лет просьб?
— Ощущение, что я говорю со стеной!

Честно говоря, немного настораживает тот факт, что книги о том, что необходимо как можно чаще выбираться из зоны комфорта, были написаны их авторами в условиях, которые были максимально приближены к комфортным.

Автомобильные GPS навигаторы, установленные на немецких автомобилях, прекращают выстраивать маршрут и показывать дорогу после Волгограда.

Казалось бы, зачем убийце убивать убийцу убийцы, но Дарью Донцову уже было не остановить.

Шеф имеет секретаршу:
— Кирилл Владимирович, но вводите наконец!
— Танечка, я же уже 5 минут как вошёл..
— Ух, какой большой!!!

Поехал Гоголь как-то на Припять рыбачить (имение у него недалеко было). Взял с собой Пушкина, Толстого, Достоевского и молодых тогда ещё братьев Стругацких. Выпили они, закусили. Захорошело.
Толстой оглядел окрестные луга:
— Да, здесь бы по зорьке босиком пройтись. С плугом…
Достоевский мечтательно:
— И старушка какая-нибудь рядом….
Пушкин ещё мечтательнее:
— С полной кружкой….
Гоголь:
— И тихо так, ласково говорит "ПОДНИМИТЕ МНЕ ВЕКИ!"
И только братья Стругацкие ничего не говорили. Но всё записывали…

В фирму на работу секретаршей поступают три девицы. Им задают один и тот же вопрос:
— Вы девственница?
Первая отвечает:
— Да!
— Свободны!
Вторая, поразмыслив:
— Нет!
— Свободны!
Третья:
— Вот когда на работу возьмёте, тогда сами и проверите!
— Вы приняты!!!

Судя по тому, что Достоевского изучают дети в школе, а взрослые его почти не читают, его можно назвать великим русским детским писателем.

Начальник, заигрывая, обращается к своей секретарше:
- Ирочка, чем вы занимаетесь в воскресенье?
- Ни чем, Андрей Владимирович. – отвечает секретарша.
- Тогда позвольте мне вам напомнить, Ирочка, что сегодня у нас на календаре, не воскресенье!

Vsevolod Chaplin:
— В отличие от американцев, мы совершенно не боимся разрушения крупных городов. Чего бояться людям, живущим вечностью?
Комментарий:
— Правильно. Не боимся, потому как разрушать у нас уже нечего. Чего бояться людям, города которых уже и без того выглядят словно после апокалипсиса.

Адольф Гитлер отправляется к гадалке, чтобы узнать у неё дату своей смерти. Она посмотрела на него и сказала:
— Ты умрёшь в еврейский праздник.
— Ты точно в этом уверена? — поинтересовался Гитлер.
— Уверена на все сто процентов. Потому что, — ответила она, — абсолютно любой день, в который ты умрёшь, будет считаться еврейским праздником...

Штирлиц приезжал на работу с немецкой точностью — опаздывая ровно на 30 минут.

В банк врываются вооружённые грабители.
— Руки вверх! Все легли на пол! Не двигаться!
Все служащие улеглись на пол. Старший кассир шепчет секретарше:
— Прими приличную позу. Ты что, не понимаешь, что это ограбление, а не вечеринка у нашего босса?!

Русский и еврей смотрят телевизор, в какой-то момент, встревоженная ведущая новостей объявляет, что началась война. Еврей хватается за голову.
— Это ж такие проблемы, такие проблемы, ой-ой-ой. Надо семью отправить в Казахстан, упаковывать вещи, потом самому туда уезжать, как-то там устраиваться. Такие проблемы на мою голову.
Русский отвечает:
— Да, и не говори, война — это действительно большие проблемы.
— Ой, да не смеши меня, какие у тебя-то могут быть проблемы – винтовку в руки и на фронт.

«В каждой войне финансисты идут следом за генералами».

Слышишь дрон — да не знаешь, где он.

Австрийцы удивительная нация: им удалось доказать всему миру, что Адольф Гитлер был немцем, а Моцарт австрийцем.

Шеф экзаменует молодую, очень симпатичную девушку, устраивающуюся на должность секретарши:
— Нет, ну какая ты умница! Только две ошибки допустила! Хорошо, теперь переходим ко второму слову...

Связист, весь в грязи, разматывая катушку с проводом, добрался наконец до разворачивающегося командного пункта.
— Где ваш Норман хотел бы установить телефон? – спросил он.
— Ты имеешь в виду нашего командующего?
— Командующим он будет после того, как я обеспечу его телефонной связью для передачи своих команд.

Писать на самом деле очень легко. Ты просто садишься перед пишущей машинкой и начинаешь истекать кровью.

Директор вызывает к себе секретаршу:
— Вы должны мне предоставить ежедневную справку!
— Я сейчас не могу, у меня месячный отчёт. Могу только в устной форме или задним числом.
— Спасибо, не нужно, – сказал директор и сам написал справку вручную.

Молодой начинающий автор принёс свой первый роман в издательство.

Редактор, не глядя в его сторону, сказал, - молодой человек, Вы видите, сколько у меня подобных произведений, я физически не могу всё это прочитать. Поэтому откройте Ваш роман на произвольной странице и прочтите мне один абзац. Я сразу скажу Вам, можете ли Вы рассчитывать на публикацию.

Автор открыл книгу и прочитал:

«Граф вошел в спальню графини, клацая манжетами по паркету.

- Не испить ли нам кофею, спросил граф графиню.

- Отнюдь, - ответила графиня.

И граф поимел графиню три раза на подоконнике».

- Что ж, неплохо для начала, - отметил редактор. Тема дворянства и его неизбежного разложения интересна нашему читателю. Но, безусловно, текст надо доработать, поскольку не видно связи сюжета с рабочим классом. Неделя Вам на доработку.

Через неделю автор читал редактору новый вариант:

«Граф вошел в спальню графини, клацая манжетами по паркету.

- Не испить ли нам кофею, спросил граф графиню.

- Отнюдь, - ответила графиня.

И граф поимел графиню три раза на подоконнике.

А за стеной раздавались удары молота, два кузнеца ковали какую-то железяку для ворот графской усадьбы».

- Сразу могу сделать замечание, - сказал редактор. – нет революционного настроя, не ощущается надвигающаяся гроза революции, а без этого роман печатать нельзя.

Через неделю автор принес в редакцию очередной вариант:

«Граф вошел в спальню графини, клацая манжетами по паркету.

- Не испить ли нам кофею, спросил граф графиню.

- Отнюдь, - ответила графиня.

И граф поимел графиню три раза на подоконнике.

А за стеной раздавались удары молота и нестройное пение, два кузнеца ковали какую-то железяку для ворот графской усадьбы и пели «Интернационал».

- Уже лучше, - сказал редактор, - но всё как-то безрадостно, есть дворянство, есть рабочий класс, но у рабочего класса нет веры в светлое будущее.

Автор принес доработанный вариант:

«Граф вошел в спальню графини, клацая манжетами по паркету.

- Не испить ли нам кофею, спросил граф графиню.

- Отнюдь, - ответила графиня.

И граф поимел графиню три раза на подоконнике.

А за стеной раздавались удары молота и нестройное пение, два кузнеца ковали какую-то железяку для ворот графской усадьбы и пели «Интернационал». Вдруг удары прекратились и раздался голос старшего кузнеца, - кончай работу, Ванька, хуй с ней, с железякой, завтра докуём!».

- Гораздо лучше, - похвалил редактор. Но в романе, претендующем на публикацию, обязательно должно быть описание замечательной русской природы. Новый вариант звучал так:

«Граф вошел в спальню графини, клацая манжетами по паркету.

- Не испить ли нам кофею, спросил граф графиню.

- Отнюдь, - ответила графиня.

И граф поимел графиню три раза на подоконнике.

А за стеной раздавались удары молота и нестройное пение, два кузнеца ковали какую-то железяку для ворот графской усадьбы и пели «Интернационал». Вдруг удары прекратились и раздался голос старшего кузнеца, - кончай работу, Ванька, хуй с ней, с железякой, завтра докуём!

За окном бушевала стихия, уже три часа шел проливной дождь».

Хорошо, похвалил редактор, но не хватает таинственности, которую так любят наши читатели, надо доработать. Через несколько дней автор принес новый вариант:

«Граф вошел в спальню графини, клацая манжетами по паркету.

- Не испить ли нам кофею, спросил граф графиню.

- Отнюдь, - ответила графиня.

И граф поимел графиню три раза на подоконнике.

А за стеной раздавались удары молота и нестройное пение, два кузнеца ковали какую-то железяку для ворот графской усадьбы и пели «Интернационал». Вдруг удары прекратились и раздался голос старшего кузнеца, - кончай работу, Ванька, хуй с ней, с железякой, завтра докуём!

За окном бушевала стихия, уже три часа шел проливной дождь.

Из камина торчала чья-то волосатая нога».

Стоп, - сказал редактор. Таинственность есть, но Вы совершенно не раскрыли невыносимое положение крестьянства, а это надо обязательно сделать. Да и действующих лиц маловато для романа. Автор принес очередное исправление:

«Граф вошел в спальню графини, клацая манжетами по паркету.

- Не испить ли нам кофею, спросил граф графиню.

- Отнюдь, - ответила графиня.

И граф поимел графиню три раза на подоконнике.

А за стеной раздавались удары молота и нестройное пение, два кузнеца ковали какую-то железяку для ворот графской усадьбы и пели «Интернационал». Вдруг удары прекратились и раздался голос старшего кузнеца, - кончай работу, Ванька, хуй с ней, с железякой, завтра докуём!

За окном бушевала стихия, уже три часа шел проливной дождь.

Из камина торчала чья-то волосатая нога.

Во дворе усадьбы под крики, нечеловеческий гогот и шум дождя, семеро пьяных крестьян трахали дохлую кобылу».

- Совсем другое дело, но и для нашего крестьянства должен быть какой-то выход, нельзя прерывать описание тяжелой жизни крестьян на такой грустной ноте. Необходима хотя бы небольшая доза оптимизма.

Автор принес исправленный вариант:

«Граф вошел в спальню графини, клацая манжетами по паркету.

- Не испить ли нам кофею, спросил граф графиню.

- Отнюдь, - ответила графиня.

И граф поимел графиню три раза на подоконнике.

А за стеной раздавались удары молота и нестройное пение, два кузнеца ковали какую-то железяку для ворот графской усадьбы и пели «Интернационал». Вдруг удары прекратились и раздался голос старшего кузнеца, - кончай работу, Ванька, хуй с ней, с железякой, завтра докуём!

За окном бушевала стихия, уже три часа шел проливной дождь.

Из камина торчала чья-то волосатая нога.

Во дворе усадьбы под крики, нечеловеческий гогот и шум дождя, семеро пьяных крестьян трахали дохлую кобылу. Вдруг один из них крикнул, - мужики, пошли отсюда, что мы под дождём надрываемся, кобыла здесь и завтра будет лежать!».

Замечательно, - улыбнулся редактор, - многоплановый роман вырисовывается. Есть тема дворянства и его разложения, тема рабочего класса и его революционного настроя, очевидна вера в светлое будущее. Хорошо показана наша природа, есть элемент таинственности и совсем неплохо описана тяжелая доля русского крестьянина. Хорошо бы еще показать в Вашем романе полное загнивание капиталистического общества и неизбежную победу социализма.

Через неделю автор принес новый вариант:

«Граф вошел в спальню графини, клацая манжетами по паркету.

- Не испить ли нам кофею, спросил граф графиню.

- Отнюдь, - ответила графиня.

И граф поимел графиню три раза на подоконнике.

А за стеной раздавались удары молота и нестройное пение, два кузнеца ковали какую-то железяку для ворот графской усадьбы и пели «Интернационал». Вдруг удары прекратились и раздался голос старшего кузнеца, - кончай работу, Ванька, хуй с ней, с железякой, завтра докуём!

За окном бушевала стихия, уже три часа шел проливной дождь.

Из камина торчала чья-то волосатая нога.

Во дворе усадьбы под крики, нечеловеческий гогот и шум дождя, семеро пьяных крестьян трахали дохлую кобылу. Вдруг один из них крикнул, - мужики, пошли отсюда, что мы под дождём надрываемся, кобыла здесь и завтра будет лежать!

А в это же время на чердаке соседнего дома низшие полицейские чины развлекались с падшими уличными женщинами, которые при ином общественно-политическом строе могли бы стать полезными обществу. Смеркалось, но с неизбежностью всходила над Россией заря социализма».

Отлично, - сказал редактор, - но необходимо добавить заключительный штрих и показать направляющую и руководящую роль коммунистической партии. Сами понимаете, что в нынешней политической ситуации это надо сделать обязательно.

Через пару дней автор зачитал редактору окончательный вариант:

«Граф вошел в спальню графини, клацая манжетами по паркету.

- Не испить ли нам кофею, спросил граф графиню.

- Отнюдь, - ответила графиня.

И граф поимел графиню три раза на подоконнике.

А за стеной раздавались удары молота и нестройное пение, два кузнеца ковали какую-то железяку для ворот графской усадьбы и пели «Интернационал». Вдруг удары прекратились и раздался голос старшего кузнеца, - кончай работу, Ванька, хуй с ней, с железякой, завтра докуём!

За окном бушевала стихия, уже три часа шел проливной дождь.

Из камина торчала чья-то волосатая нога.

Во дворе усадьбы под крики, нечеловеческий гогот и шум дождя, семеро пьяных крестьян трахали дохлую кобылу. Вдруг один из них крикнул, - мужики, пошли отсюда, что мы под дождём надрываемся, кобыла здесь и завтра будет лежать!

А в это же время на чердаке соседнего дома низшие полицейские чины развлекались с падшими уличными женщинами, которые при ином общественно-политическом строе могли бы стать полезными обществу. Смеркалось, но с неизбежностью всходила над Россией заря социализма. Ибо в подвале неприметного дома напротив, в обстановке строжайшей секретности, уже второй день шло заседание III съезда РСДРП, на котором выступал с речью Владимир Ильич Ленин».

Молодец, - похвалил редактор, - роман практически готов к печати. Но я хотел бы обсудить название Вашего произведения. Предварительное рабочее название Вашего романа – «Эх, ёб твою мать!!!». Хорошее название, бойкое с сильным глубинным смыслом. Но, если не ...

Освободился заключённый, идёт по городу, работу себе ищет. Вроде как соглашаются сначала, а на документы посмотрят – отказывают. Совсем уже отчаялся. Идёт по городу и видит на столбе объявление «Фирме требуются дегустаторы». Пошёл туда, спрашивает:
— Вам дегустаторы требуются?
— Да, да, конечно, мы ищем человека.
— Вот мои документы.
— Извините, но вы бывший заключённый, вы нам не подходите.
— Да что же вы на документы смотрите. У вас же человек будет работать, а не документы. Вы меня испытайте.
Директор подмигнул секретарше. Та приносит рюмочку. Зэк отпил глоточек и говорит:
— Виноградник такой-то, год такой-то, но хранили вы его неправильно и убытки у вас будут в таком-то размере.
Директор удивляется и говорит:
— Да, это мы уже знаем.
Ещё раз подмигнул. Секретарша приносит стопочку. Опять зэк отпил и говорит. Водка такая-то, сорт пшеницы такой-то. На ней вы план сделаете и убытки от вина покроете.
Директор говорит:
— И это мы уже знаем.
Ещё раз подмигивает секретарше.
Та приносит ещё одну рюмку (с собственной мочой). Зэк отхлебнул, чуть-чуть подумал и выдал следующее:
— Блондинка, 23 года, трёхмесячная беременность, сказать от кого?
— Не надо, вы приняты!

Старый еврей рассуждает:
— В любой ситуации есть два выхода, например, будет война, или нет. Если нет – то всё просто, если да – то два выхода: меня возьмут на фронт или нет. Если нет – то всё просто, если да – то два выхода: меня убьют или нет. Если нет – то всё просто, если да – то два выхода: я попаду в рай или в ад. Если в рай – то всё просто, если в ад – то два выхода: меня съест чёрт или не съест. Если не съест – то всё просто, если съест – то... Впрочем, в этом случае выход только один...

Автор прекрасной "Суламифи" и "Гамбринуса" А. И. Куприн писал своему другу: "Всякий еврей рождается с мессианской целью стать русским писателем"