Идёт женщина по улице. Смотрит — в луже мужчина пьяный лежит, повернула его туда, сюда, грязь обтёрла. Смотрит — нормальный вроде бы мужик. Думает — сейчас зайду в магазин за хлебом и на обратном пути заберу его себе. Выходит из магазина, смотрит — а мужика нет... — Твою мать, можно подумать, что три года хлеба не ела...
Сидим с сестрой в кафе, она жалуется, что жизнь — дрянь, мужчины не ухаживают, быть одной надоело. Рядом сидит моя пятилетняя дочка Арина и с интересом слушает тётю Таню. Я, чтобы отвлечь её от взрослых разговоров, отправляю её к витрине с пирожными, рядом с которой сидели несколько мужчин. Дочь отошла и очень долго смотрела на их компанию, а потом спросила: — Дяди, а где ваши тёти? Они в ответ, смеясь: — Нет у нас тётей, мы одни. А Арина им в ответ: — Поухаживайте тогда за тётей Таней, а то за ней никто не ухаживает! Вот у нас хомяк живёт, мама за ним два дня не поухаживала, так он очень вонять стал.
Одесса. Одна соседка другой: — Софочка, почему ты до сих пор не замужем? — Ой, Фира Абрамовна!.. А зачем таки мне в доме мужчина? Пока едешь на работу в переполненном трамвае, так изомнут, что никакой муж не нужен…
Одинокая одесситка Фира Соломоновна Кацман подала в суд на оператора сотовой связи «Киевстар» за то, что он все выходные утверждал, шо она «недоступна».
Меняю светильник на работе, и, поскольку коллектив женский, начинается стандартное: — Ой, молодой человек, а вы женаты? — Нет. — Тогда смотрите, если что-то уроните на нашу Таню, то, как истинный джентльмен, должны будете на ней жениться! Я взглянул на Таню. Никогда ещё прежде я не был настолько осторожен.
В десять лет игрушки, в двадцать лет понты, В тридцать лет надежды, в сорок лет коты. С десяти курила, с двадцати пила, В сорок протрезвела, живность завела.
Дочь везёт пожилую маму в коляске и говорит: – Вот видишь, в России тебя лечить отказались, а в Израиле за две недели на ноги поставили. Отвечает старушка: – Такая хорошая страна–и евреям досталась!
*****
– За то, что я умею, мой муж прощает мне всё, что я не умею.