На уроке литературы: – Вовочка, что тебе известно о Чехове и Пушкине? – Чехов — это город, и Пушкин — это город. – А кто же тогда Толстой? – А Толстой — это лев!
«После всего что мы пережили, после сотни смертей на наших глазах, после трудного, но долгожданного пути домой, всё что мы получили дома это, то что бедные стали ещё беднее, а богатые ещё богаче».
— Подвергая героев жестоким страданиям и мучениям, автор стремится вызвать у читателя сопележевание. — Вы хотели сказать "сопереживание"? — Да, но нет.
Молодой писатель приносит свою рукопись на читку редактору. Роман начинается со слов: "А не испить ли нам кофею? – спросил граф".
— У вас отсутствует конфликт, – говорит редактор. — Надо исправить. Писатель кивает головой, уходит, и возвращается на следующий день с новым вариантом: "— А не испить ли нам кофею? – спросил граф. — Отнюдь, – ответила графиня. — Брезгуешь, сука! – гневно вскричал граф."
— Уже лучше, – говорит редактор, — но тема любви совершенно не раскрыта, даже не затронута! Третий вариант романа выглядит так: "— А не испить ли нам кофею? – спросил граф. — Отнюдь, – ответила графиня. — Брезгуешь, сука! – гневно вскричал граф и вы#бал графиню три раза на подоконнике."
— Очень хорошо! – доволен редактор. — Но не раскрыта тема природы… И так далее, и так далее. После раскрытия тем природы, народа и революции получается примерно следующее: "— А не испить ли нам кофею? – спросил граф. — Отнюдь, – ответила графиня. — Брезгуешь, сука! – гневно вскричал граф и вы#бал графиню три раза на подоконнике. За окном шёл дождь, полыхала Октябрьская революция, рабочие устало возвращались с завода. Под окном семеро мужиков ожесточённо тр#х#ли дохлую лошадь."
— Прекрасно, просто прекрасно! – радуется редактор. — Осталось добавить уверенность в завтрашнем дне, и сдаём в печать! Опубликованный роман начинается так: "— А не испить ли нам кофею? – спросил граф. — Отнюдь, – ответила графиня. — Брезгуешь, сука! – гневно вскричал граф и вы#бал графиню три раза на подоконнике. За окном шёл дождь, полыхала Октябрьская революция, рабочие устало возвращались с завода. Под окном семеро мужиков ожесточённо тр#х#ли дохлую лошадь. Внезапно один из них хлопнул себя по лбу и прокричал: — Да чего же мы так надрываемся, братцы! Она же здесь и завтра лежать будет!".
Русская литература целиком и полностью состоит из страданий. Страдает или персонаж, или автор, или читатель. А если все трое — то это просто шедевр русской литературы.
Из дневника Льва Толстого про Москву: "Вонь, камни, роскошь, нищета. Разврат. Собрались злодеи, ограбившие народ, набрали солдат, судей, чтобы оберегать их оргию, и пируют". 1881 год.