Мюллер долго думал, как бы ему точно узнать, какой всё-таки Штирлиц национальности. И наконец придумал. Он решил пригласить его в гости и понаблюдать, как тот будет уходить: если не попрощается, значит, англичанин; если выпьет всё спиртное, перебьёт всю посуду и соблазнит хозяйку — русский; если найдёт в доме всю картошку и съест — белорус. Но когда Штирлиц вообще не ушёл, а постепенно перетаскал к Мюллеру все свои вещи и стал у него жить, группенфюрер наконец догадался, что Штирлиц — еврей.
Штирлиц подошёл к сейфу и ударил по дверце рукой. Сейф не открылся. Штирлиц бахнул ногой. Никакого эффекта. Штирлиц разбежался и со всех сил шарахнул в сейф головой. Сейф стоял как крепость. «Закрыт что ли?» – подумал Штирлиц.
Во время секретного совещания в бункер Гитлера с шашкой наголо ворвался Штирлиц и закричал: — Порублю, гады! Гады скинулись по рублю. Штирлиц собрал деньги и ушёл.
Штирлиц и Мюллер загорают на пляже. На Штирлице красные с серпом и молотом плавки, на Мюллере – чёрные со свастикой. Мюллер спрашивает: — Откуда у вас такие красивые плавки? Штирлиц отвечает: — А мне их жена на 23 февраля подарила. И тут же спохватился: «А не сболтнул ли я чего лишнего?»
— Сколько будет дважды два? – спросил Мюллер, не отрывая красных глаз от недосыпания... Штирлиц знал сколько будет дважды два, но он не знал, знает ли об этом Мюллер.
Штирлиц и пастор Шлаг играют в гольф. В очередной раз промазав, Штирлиц воскликнул: — Чёрт побери, опять промахнулся! Пастор: — Не чертыхайтесь, Штирлиц, не то вас Бог накажет! Раздаётся удар грома, сверкает молния и поражает пастора. Голос сверху: — Чёрт побери, опять промахнулся!
– Вот рожа довольная, улыбается во весь рост, – думал Борман, глядя на Штирлица. – Щас как долбану по морде! – А я увернусь, – подумал Штирлиц, продолжая улыбаться. – А я тебе тогда коленкой припечатаю, – злостно подумал Борман. – А я блок поставлю, – подумал в ответ Штирлиц. – А... – только подумал Борман. – Б... – незамедлительно подумал Штирлиц. – Ну и подготовка у них в Москве, – уважительно подумал Борман. – А ты думал! – подумал Штирлиц.
Ставка сообщила Юстасу, что у него в России родился сын. Скупые мужские слёзы радости проступили на глазах Штирлица, ведь он не был на Родине уже семь лет.
Штирлиц получил письмо из рейхсканцелярии: «Товарищ Штирлиц, если вы опять будете резать на секретных документах колбасу или селёдку, мы запретим вам воровать из сейфа».
Штирлиц вошёл к Рольфу и сказал: — Гитлер – м*дак. Геринг – дол***п. Геббельс – петух. Германии п**дец. Кстати, я что зашёл – я слышал, что у тебя есть прекрасное снотворное. Голос Капеляна за кадром: — Это был тонкий психологический приём. Штирлиц знал, что запоминается последняя фраза. Теперь если Рольфа спросят – он ответит, что Штирлиц заходил за снотворным.