15 суток

— Абрам, шо там свалилось на кухне?
— Сара, спокойно, это вовсе не бунт, это случайно...

— Рабинович! Как могло так получиться, что ваша жена утонула? Вы ведь в этот момент рядом с ней были. Неужели Вы не слышали или просто не поняли, что она зовёт на помощь?
— Да, шо понял: орала, как обычно.

Еврей застраховал дачу, полис получил, смотрит недоверчиво на агента:
— И что, ви таки хотите сказать, что я получу столько денег, если сгорит моя дача?
— Да, но только если вы её не сами подожжёте.
— Я таки знал, что тут какой-то подвох.

Сара Абраму:
— Немедленно извинись перед Шнеерзонами!
Абрам Саре:
— Не буду я извиняться!
— Нет. Ты извинишься!
— Ну, ладно.
Абрам набирает номер Шнеерзонов:
— Это квартира Ивановых? — Нет! — Извините, пожалуйста!

— Боря, почему ты решил стать врачом-хирургом?
— Та всё просто. Для проктолога я слишком весёлый, а для гинеколога таки слишком влюбчивый..

У моей Софочки просто идеальный слух. На столько идеальный, что она чётко слышит, как на мою зарплатную банковскую карту приходят деньги.

На птичьем рынке Абрам продал своего почтового голубя. Недорого. Но шестнадцать раз.

— Фима, Ваша жена работает?
— Работает. Переводчицей.
— А где?
— В магазинах.
— Шо значит «в магазинах»?
— То и значит! Ходит по магазинам и переводит мои деньги.

Услышал мат, применил травмат и попал в каземат.

Абрам на дне рождения у своего приятеля Шниперсона:
— Шоб тебе, Хаимчик, такого пожелать, чтобы потом не завидовать?

Сара одела новый сарафан и вся такая красивая – крутится перед зеркалом:
— Изя, как я тебе?..
— Немножко надоела... А так — ничего!

Объявили: через три дня Всемирный потоп.
Американцы сказали своим гражданам:
— Веселитесь в оставшееся время!
Французы:
— Любите друг друга!
Русские:
— Пейте!
Евреи:
— Учитесь жить под водой.

Сегодня Софочка узнала страшную правду за своего мужа Абрама. Оказывается, когда её муж говорит, он имеет в виду то, шо говорит, а вовсе не то, шо она додумывает...

На одесском рынке:
– Купите своей супруге розы!
– У меня нет супруги.
– Тогда своей даме!
– Но у меня нет дамы…
– Купите таки на радостях, что вы имеете такую спокойную жизнь…

— Абрам, ты почему больше не играешь в карты с Изей?
— А ты стал бы играть в карты с человеком, который постоянно жульничает?
— Конечно же, нет!
— Ну, вот и Изя тоже не хочет…

— Фима!
— Что, Сара?
— Я уже вышла из ванной и жду неприличных предложений!

У одного еврейского мальчика была мечта — в день своего 18-летия прыгнуть с парашютом. На сэкономленные на завтраках деньги, он приобрёл абонемент в местном аэроклубе. В день рождения он пришел в клуб, его поздравили, но в прыжке категорически отказали, сославшись на слабые мышцы ног. В другом клубе ему отказали по причине излишнего веса. Еврей объездил все аэроклубы Израиля, но ему везде отказывали. То сердце слабое, то зрение плохое. Из последнего клуба он вышел со слезами на глазах.
За ним вышел инструктор и спросил:
— Вы таки очень хотите прыгнуть?
— Да, очень.
— Я дам вам совет, при условии что он останется между нами. На севере Израиля есть один очень маленький аэроклуб, буквально два человека его содержат, он совершенно не рекламируется.
— Вы думаете, я смогу там прыгнуть?
— Я думаю, что ваша мама про него не знает.

До 1967 года апельсины в СССР поставлял только Израиль. Так что Чебурашка — еврей... Вот теперь и живите с этим.

— Сонечка, у тебя был кто-нибудь до меня?
— Сегодня?

Мой дед пережил Холокост. Но не пережил Нюрнбергский процесс...

— Сара, к нам сегодня придут Рабиновичи, так что спрячь серебряные вилки!
— Думаешь украдут?
— Думаю узнают!

Чак Норрис единственный человек который смог бы отсидеть пожизненный срок и выйти на свободу.

Настоящая мечта должна тянуть хотя бы на два пожизненных срока.

— Сколько еврейских матерей необходимо для того, чтобы поменять лампочку?
— О... Не стоит беспокоиться, я просто посижу здесь в темноте...

— Абрам, шо Вы ругаетесь как биндюжник?
— Моня, Вы себе представляете?! Отремонтировал соседке Саре утюг — так хоть бы спасибо дала!

— Простите, сэр, меня зовут Ребекка Смит, я из CNN. Как вас зовут?
— Моисей Файнберг.
— Скажите, сэр, сколько лет вы уже ходите сюда, к Стене Плача, молиться?
— Да уже лет 70, не меньше.
— 70 лет! Это потрясающе! А скажите, что вы просите у Бога?
— Я прошу мира между христианами, евреями и мусульманами. Чтобы не было войн и ненависти между людьми. Молюсь, чтобы дети наши в безопасности выросли в людей, любящих друг друга и отвечающих за свои поступки. Я прошу у Бога, чтобы политики всегда говорили правду и ставили интересы народа выше собственных...
— И какие у вас ощущения после 70 лет просьб?
— Ощущение, что я говорю со стеной!

— Абрам Моисеевич, Ви не посоветуете, который сейчас час?

— Абрам, необходимо, по-возможности, жить честно.
— Фима, я бы с превеликим удовольствием, но к сожалению, у меня нет такой возможности.

Одесса. По Дерибасовской движется похоронная процессия.
Жара. Пыль. Оркестр фальшивит. Безутешная вдова переругивается с родственниками. Дети играют в "догонялки". В задних рядах рассказывают анекдоты.
Случайный прохожий видит: на катафалке гроб, в нём сидит, скрестив руки на груди Рабинович!
— Изя, это ты?
— Я!!
— А кого хоронят?
— Меня!
— Но ты же живой!!!
Рабинович, показывая на идущих за катафалком:
— А кого это волнует?!

Начинается концерт.
Конферансье торжественно объявляет:
— Дорогие зрители! Перед вами выступят именитые певцы, знаменитые скрипачи, замечательные танцоры, лучшие юмористы...
Голос из зала:
— А можно сегодня без евреев?
— Конечно можно. Но тогда концерт окончен!

— Абрам, где ты всю ночь шлялся?
— Сонечка, я автобус ждал.
— Автобусы по ночам не ходят.
— Поэтому ждал.

— Абрам, а вы слышали, оказывается чтобы изготовить модные рваные джинсы, на них дырки прожигают лазером!
— До чего же дошёл прогресс: для того, чтобы выглядеть оборванцем, цивилизации пришлось придумать лазер.

— Сара Абрамовна, а сколько должен есть мужчина – сколько хочет или сколько может?
— Сколько дадут!

Ходят слухи, что премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху и его жена Сара возят с собой чемоданы грязного белья по всему миру ради стирки за счёт принимающей стороны.
Об этом сообщает The Washington Post.

— Софочка, дорогая, с тобой я воплотил все свои сексуальные фантазии, давай перейдём к твоим.
— Давай, милый! Я хочу золотые серёжки с рубинами.

— Алло, Сёма, мы скоро будем в Израиле.
— Шо ви говорите! Когда прилетаете?
— Сёма, я похож на дурака? Мы таки хотим застать вас дома.

Во время строительства синагоги из-за нехватки цемента разгорелся прорабо-израильский конфликт.

Одесса. Судят 10-летнего Моню за изнасилование домработницы.
Его мать ставит его на стул, снимает штанишки и обращается к суду:
— Господин судья! Посмотрите на этого маленького мальчика и его писю. Как он, по-Вашему, мог изнасиловать эту бабищу Клаву!?
Моня (на ухо матери):
— Мама, не теребите писю – процесс проиграем!

По случаю 80-летнего юбилея внуки подарили дедушке билеты в его родной город. Старик очень обрадовался, что увидит родной дом через много десятков лет. Приехал, смотрит: дом стоит, даже орнаменты на фасаде те же, только обветшали, то же дерево во дворе. Умилился дед, слезинку обронил и увидел на другой стороне улицы будку обувщика, памятную ему с юности.
Перешёл дорогу и постучал в стекло будки:
— Есть ли кто?
Изнутри раздался старческий голос:
— Есть, говорите.
— Помню эту будку ещё пятьдесят лет назад! Даже однажды оставил там пару обуви, коричневые мокасины.
Изнутри раздалось:
— Да, верно, с красным кантом.
— Точно!
— И нужно было приклеить левую подошву.
— Да!
— В среду будут готовы.

Один еврей интересуется у своего соседа:
— Абрам Моисеевич! Я слышал, что вы читаете антисемитские газеты!
— Ну да, читаю.
— Но как вы можете!? Вы же — еврей!
— А очень просто. Сначала я читал еврейские газеты. Там такая депрессия, скажу я вам! Все хотят евреев изничтожить, кругом антисемитизм, притеснения, проблемы, все плачут... Я буквально спать не мог! А теперь я читаю антисемитскую прессу - и что вы думаете? Сплошной позитив! Евреи правят миром, они всё захватили, они самые богатые, они везде всё решают.

— Слушай Сёма, Софа такая классная! Вот ведь повезёт кому-то...
— Может быть тебе?
— А чё сразу мне-то?!

В Одесской филармонии на фортепьянном концерте карманник Изя Циперович смотрит на пианиста и бормочет:
— Такие великолепные пальцы — и такой ерундой занимаются!

— Абрам, не надо так истерить! Мама прожила свою жизнь – проживёт и твою! Причём хорошо это сделает!

Одесса. Крик из окна:
— Хаимчик! Иди пить какаву!
— Бабушка, а шо это такое?
— Не знаю, но пусть соседи сдохнут с зависти!

Сара говорит Изе:
— Изя, не ругайся при мне матом, а то я себе всё это так живо представляю!

Едут в одном купе ксендз и раввин.
Ксендз говорит раввину:
— Ну скажите мне, что за польза вам служить раввином? Ведь у вас нет иерархии, нет продвижения по должностной лестнице, как были всю жизнь раввином, так и останетесь!
— Ну а у вас, – спрашивает раввин, — у вас какое продвижение?
— Как какое? Послужил несколько лет – стану епископом.
— А дальше?
— Возможно – кардиналом.
— А дальше?
— Есть шансы стать папой.
— А дальше?
— Ну не может же человек стать Богом!
— Как знать, как знать.. Один наш мальчик смог...

Одесса. Два дома напротив. Утром на балконы своих квартир выходят две соседки:
— Послушай, Соня, ты что, заболела? От тебя в два часа ночи ушёл доктор!
— Ай, Бэлла, перестань, противно слушать: если от тебя каждое утро уходит полковник, я же не кричу на всю Дерибасовскую, что началась война!

В театрах Древней Греции был работник, который бил палкой шумных зрителей.

— Абрам, можете таки быть уверены в том, шо через три года мы с вами будем жить лучше, чем в Европе!
— Хм... Моня, а шо у них случится?

Вот уж и вправду: Покормил голубей... на свою голову.

— Что-то Петю давно не видно?
— А он сел за книги.
— Поступать куда-то собрался?
— Да нет, библиотеку ограбил…

Фермер застраховал от пожара амбар.
— А если мой амбар сгорит сегодня же ночью, сколько я получу?
— Лет восемь, – ответил страховой агент.

— Гриша иди купаться!
— Мама, зачем? Плавать я не умею, а писать пока не хочу.

— Мадам Рабинович, почему вы желаете развестись со своим мужем? Разве в нём не было за все эти годы ничего хорошего?
— Было, но, увы, всё израсходовано таки до последнего шекеля.

Приехавшие из деревни папа и Вовочка отправляются в Большой театр на "Лебединое озеро". Балет в самом разгаре.
Вовочка интересуется:
— Пап, а чего это они все на цыпочках?
— Не знаю, сынок. Лебедей много. Наверное, весь двор в г*вне.

Попав в больницу, Изя сразу же получил кличку «Сомалийский пират», потому что захватил чужое судно.

— Хаечка, я тебя предупреждала, что твой Фима таки бабник! Я вчера его видела выходящим от любовницы.
— Тю, Софочка! А шо ему там безвылазно сидеть?

— Чем заключённый отличается от школьника?
— Заключённого могут освободить раньше срока.

Сара Соломоновна кричит сыну из окна:
— Сёма! Не бей так сильно Хаима: вспотеешь и простудишься!

Знакомый еврей спросил меня, как я отношусь к евреям. Ответил ему, что точно так, как они относятся к русским. Назвал меня антисемитом.

— Сёма, этот мужчина смотрит на меня уже целый час!
— Да, я заметил. Наверное, антиквар.

— И запомни, Сёма, презерватив – это временный разовый контрацептив. А г*ндон – это постоянная черта характера... на всю жизнь!

– денег нет
– денег нет совсем
– пора менять баксы

Одесса. Маленькая девочка идёт с мамой по Ришельевской, навстречу им — французский бульдог.
— Мама, – говорит девочка, — смотри как этот пёсик похож на дядю Яшу!
— Тихо, доченька! Как же тебе не стыдно?!
Девочка шепотом:
— Ты думаешь, собачка знает дядю Яшу?!

Два еврея гуляют в парке, когда их внезапно останавливает грабитель с пистолетом.
— Ну-ка быстро отдали мне все свои деньги! — Грозно потребовал грабитель.
Оба достают свои кошельки, но один из друзей хлопает себя по лбу и говорит:
— Эх.. Я же совершенно забыл, Абрам, я всё ещё должен тебе 150 долларов! Держи. Вот, передаю при свидетелях.

— Этот режиссёр поставил пьесу, которую все обсуждают.
— А что там обсуждать?
— Зачем он её поставил.

Работники прокуратуры, вышедшие на пенсию, как правило, почти всё свое свободное время проводят в огороде. Не урожая ради — просто не сажать они уже не могут.

— Сёма, дорогой, перед свадьбой я хочу признаться-таки во всех своих грехах!
— Грехах?! Я тебя умоляю, Сарочка! Ты же призналась неделю назад!
— А сейчас свежие данные...

Если бы спорт был так полезен, как нам об этом говорят, то на каждом турнике висело бы по пять евреев.