Смешные анекдоты, шутки, мемы и истории

Разговаривают Петька и Василий Иванович.
— Вот закончится война, построим мы, Петька, консерваторию.
— Ага! И два пулемета на крышу!
— Зачем пулеметы?
— А чтобы консервы не воровали...

Разговаривают Петька и Василий Иванович.
— Вот кончится война, на том берегу построим мы, Петька, консерваторию. А на этом построим вторую консерваторию.
— Василий Иванович, а не много ли — две консерватории рядом?
— Нормально, Петька! Пусть народ хоть раз в жизни вдоволь поест консервов.
— А... Hy, тогда вон в том лесу надо построить обсерваторию.

Вернулся Чапаев из Парижа.
— Был я там, Петька, на Эйфелевой башне... Налево посмотришь - ну ёб твою мать! Направо посмотришь - ну ёб твою мать!
— Эх, Василий Иванович, красотища-то какая!

Идёт Штирлиц ночью по городу, навстречу мужик бородатый и в чалме.
— Будь он не Ладен. – подумал Штирлиц.

Василий Иванович с Петькой открыли поликлинику. Фурманов им открыто завидует, он понимает, что всё это профанация и они таким образом от службы косят, но доказать он этого не может. Решил сам пойти на приём.
- Ну-с... Что Вас беспокоит?
- Понимаете, мужики, у меня вкус пропал. Что ни съем, вкус не чувствую.
- Ага... Петька! Таблетку №10 неси!
- (Фурманов, попробовав) Так это же говно!?
- Петька пиши - вкус восстановлен!
Фурманов разозлённый уходит. Но спустя несколько дней не выдерживает и снова идёт на прием.
- Ну-с, что у Вас на этот раз?
- У меня что-то с памятью плоховато стало. Ничего не помню.
- Ага... Петька! Таблетку №10!
- Так это же говно?
- Петька, пиши - память восстановлена!

Идут по пустыне Василий Иванович с Петькой. Жара, пить охота. И тут бац — колодец, оба аж закричали от радости. Подходят они, а там написано «будешь пить, станешь казахом». И Василий Иванович говорит:
— Да ну на хрен, лучше умру чем стану казахом!
И Петьке запретил. Уже ночь мол давай спать...
Тут Петька не сдержался и говорит:
— Василий Иванович, да пофиг, давайте станем казахами я больше так не могу, пить хочу...
А Василий Иванович ему и говорит:
— Уйкташ заеб*л котагымды жемей...

Штирлиц шёл по коридору гестапо. Навстречу шла радистка Кэт, за ней два солдата несли чемоданы.
— В отпуск! – с завистью подумал Штирлиц.

Чапаева с Петькой направили в Африку для «культурной помощи слаборазвитым странам». Вскоре приезжает комиссия ЦК проверять их работу. Они видят Чапаева, скачущего в развевающейся бурке по берегу реки Лимппопо и буксирующего на тросе негра, скользящего по реке на водных лыжах. Комиссия довольна. Дальше встречают Петьку, который запряг в плуг двух негров и пашет землю. Комиссия возмущена:
– И это вы называете культурной помощью? Берите пример с товарища Чапаева, катающего негра!
– Не, это Василий Иванович крокодила на живца ловит!

Петька с остервенением строчил из пулемёта, не давая белым подняться в атаку. Неожиданно пулемёт замолчал.
— Василий Иванович, патроны закончились!
— Ну и что, Петька?! Ты же ведь коммунист!
И пулемёт снова застрочил...

Прогуливается Петька и видит, что Василий Иванович яму копает.
— Василий Иванович, зачем яму копаешь?
— Да понимаешь, Петька, велели мне на документ фотографию по пояс сделать.
— А зачем такую глубокую?
— Так я ж на коне сфотографироваться хочу!

Василий Иванович и Петька первый раз в жизни увидели осла.
Петька спрашивает:
— Василь Иваныч а что это за зверь такой?
Василий Иванович на мгновение задумался, после чего – отвечает:
— Да хрен его знает. Похоже что заяц. Но судя по яйцам и ушам ему лет двести.

Обнаружили ученые новую страшную болезнь, которая быстро распространяется. Исследования показали, что для предотвращения эпидемии необходимо лекарство сделанное из обезьяньих яиц. Вызвали Василия Ивановича, объясняют задачу:
- Необходимо заготовить обезьяньих яиц, говори, что тебе нужно для этого?
- Побольше спирта, Петьку и собаку Жучку.
Выделили все, и укатили они в Африку. Через неделю приходит половина заказа. Удивились все такой оперативности и решили комиссию послать посмотреть. Приехали, смотрят: Василий Иванович - спит, Петька - спит, Жучка - храпит, половины спирта - как не бывало. Разбудили всех, просят показать работу.
Чапай:
- Петька, изобрази!
Нацедил Петька в кружку спирта из цистерны, вмазал, и полез на дерево. Подкрался к обезьяне и дыхнул на неё. Обезьяна не удержалась и полетела вниз. Жучка к ней подбежала, яйца отгрызла и в коробочку положила. Тут кто-то из комиссии говорит:
- Петька - работает, Жучка - работает, спирт - расходуется, а Василий Иванович сидит, ничего не делает, не порядок!
Василий Иванович:
- Я, для техники безопасности. Петька, изобрази!
Булькнул Петька еще спирта, подкрался к горилле, дыхнул на неё перегаром. Окосела горилла, закачалась на дереве, но удержалась, да как вмажет Петьке между глаз. Летит Петька вниз и орёт:
- Василий Иванович - держи Жучку!

Чапаев вызывает к себе Петьку и говорит:
— Петька! У меня для тебя важное задание! Как ты знаешь, наш отряд испытывает огромные трудности с продовольствием, особенно не хватает сахара. Так вот, Петька, я тут карту мира давеча посмотрел, оказывается, в Африке есть целая пустыня сахара! Так что бери мешки и живо дуй туда, привези нам сахар!
Петька берёт мешки и уезжает. Через несколько месяцев возвращается, страшно уставший, грязный и злой.
Чапаев его спрашивает:
— Петька, а где сахар?!
Тот из последних сил отвечает:
— Василь Иваныч, так там один песок!
Чапаев:
— Вот ты дурак, Петька, а я тебя что, за рафинадом посылал?!

— «Ой, какая славная белочка!» – умилился Штирлиц, протянув руки к симпатичному зверьку.
— «Не местный», – понял скунс и захихикал...

Подойдя чуть поближе к лесу. Штирлиц внезапно увидел перед собой голубые ели. Когда же он подошёл ещё ближе — то увидел, что голубые не только ели, но и пили.

Василий Иванович Чапаев обращается к дивизии:
— Орлы! Птицам деньги нужны?
Вся дивизия громко отвечает в один голос: "Не-е-т!".
— Ну, вот что, орлы, я вашу месячную зарплату пропил! — Подытоживает Василий Иванович.

Сидят на берегу реки Петька и Василий Иваныч. Смотрят — мимо проходит заблёванный мужик в одном сапоге и с парашютом.
— Кто это, Василь Иваныч? – спрашивает Петька.
— А это Штирлиц из соседнего анекдота.

Штирлиц шагал по улицам Берлина. На углу он увидел вульгарно накрашенных женщин. «Шлюхи», — подумал Штирлиц. «Штирлиц», — подумали шлюхи.