На границе

Абрам купил за сто долларов осла у старого крестьянина. Крестьянин должен был привести ему осла на следующий день. Крестьянин пришёл, как договаривались, но без осла.
— Простите, но осёл подох.
— Ну, тогда верните мои $100.
— Не могу, я уже их потратил.
— Хорошо, тогда просто отдайте мне мёртвое тело осла.
— Но что вы будете с ним делать? — Спросил старик.
— Я разыграю его в лотерею.
— Но вы не можете разыграть в лотерею ДОХЛОГО осла!!!
— Могу, поверьте. Я просто никому не скажу, что он дохлый.
Месяцем позже крестьянин встретил Абрама:
— Что случилось с тем дохлым ослом?
— Я разыграл его в лотерею, как и говорил. Я продал пятьсот лотерейных билетов по два доллара за штуку и в результате заработал $898 прибыли.
— И, что, неужели никто не возмущался???
— Только один парень. Тот, который выиграл осла. Он очень рассердился... ну, так я просто вернул ему его два доллара.

Не забывай, что ты здесь для великих целей: метаболизма и репродукции!

Встречаются два еврея после Второй Мировой Войны один другому говорит:
— Представляете, Фима, в войну меня схватили немцы, бросили меня в газовую камеру, дали мне противогаз и пустили газ. Я начал молится, так как эти противогазы продавал им я и только мне и Всевышнему было известно, что противогазы не фильтруют воздух. И шо вы думаете? Мои молитвы были услышаны и я остался жив! Это настоящее чудо!
— Никакое это, Яша, не чудо, ведь газ немцам продавал я!

Тот самый неловкий момент, когда смеёшься над мемами про Третью Мировую войну, но в какой-то момент начинаешь осознавать, что ты здоровый 17-летний парень...

— Пацаны, а куда мы все катимся?
— К моральной и интеллектуальной деградации и нервному срыву!

Шехерезада хотела жить, и каждую ночь рассказывала султану новую сказку. Так родился сериал...

— Софочка, шо такая грустная?
— Абрам, ты должен знать, что или от отсутствия секса, или от отсутствия денег.
— Таки я не понял, шо расстёгивать? Кошелёк или бруки?

Как говорила тетя Циля: «Запомни, Сарочка, шо я тебе скажу: прибить полку можно и соседа попросить. А вот наорать, шо криво прибита — тут-таки муж нужен!».

Два друга:
— Я слышал, что вы создали группу.
— Да, это квартет.
— Сколько вас там?
— Трое.
— Трое?
— Да. Я и мой брат.
— У вас есть брат?
— Нет, почему ты спрашиваешь?

Я вижу в жизни только два пути: тупое повиновение или бунт. В жизни больше пустого, чем полезного.

— Сёма, меня вчера хотели изнасиловать, – говорит Сонечка.
— С чего ты взяла?
— Не хотели бы – не изнасиловали бы

Жизнь – игра, играй красиво!

— Вы слышали, Сёма: «Филе сибаса на подушке из цукини»?! Окуня они таки на кабачок положили, а понтов!

Раввин собрал всех евреев города и сказал им:
— Знаете, почему нас русские не любят? Потому что мы водку пить не умеем. Приносите завтра по бутылке водки, мы их сольём в один чан и будем учиться пить.
Все согласились.
Один еврей подумал:
— Если все принесут по бутылке водки, и только я принесу бутылку воды, никто этого и не заметит.
На следующий день приходят все евреи с бутылками, сливают их в один чан.
Раввин наливает оттуда одну стопку, пробует и говорит:
— Вот за это-то нас русские и не любят!

В жизни, как в бане: хочешь – паришься, хочешь – нет.

Если души человек лишен не всецело, но большей части её, то и тут за жизнь он цепляется крепко.

— Сёма, будешь над гробом говорить, таки помни: о покойном либо ничего, либо хорошо.
— Вот и ушёл от нас дорогой Абрам Моисеевич, но это ничего. Это даже таки хорошо.

— Рабинович, вы зря эту колбасу покупаете. Она, конечно, дешёвая, но есть её решительно невозможно, там одна соя.
— Это для гостей.

Хочу жить в России, которую показывают в сериалах, где продавец обуви живёт в двухъярусной квартире, а физрук катается на «Гелендвагене».

Если у вас есть внуки, значит, всё сделано правильно.

Улыбка — это не признак наличия у человека позитива, это признак умения игнорировать окружающее его дерьмо.

Живи так — чтобы люди, столкнувшись с тобой, улыбнулись, а, общаясь с тобой, стали чуточку счастливей...

То чего не может быть очень даже может быть!

Две соседки:
— А шо вы скажете за нашего молодого соседа Хаима? Уже третий год, как он переехал в наш подъезд, а у него до сих пор нет женщины! Такой импозантный мужчина и всё время один! Как такое можно? Как вы думаете, он не из этих?..
— Ой, Сара, я таки вас умоляю! Я думаю, что он просто самозанятый!

Из еврейской жизни в Англии:
— Как живёшь?
— Плохо. Моя жена спит с лордом Стэнли.
— Это таки плохо.
— Правда, я сплю с его женой.
— Это хорошо!
— Хорошо? У меня от него уже двое детей!
— Это таки плохо.
— Но у него от меня тоже двое детей.
— Ой, так вы же в расчёте!
— Хорошенькое «в расчёте»! Я ему делаю лордов, а он мне делает евреев!

— Абрам, что бы ты сказал, если бы встретил женщину, которая была бы ласковая, добрая, нежная и хорошо готовила бы?
— «Здравствуй, мама».

Учитель: Так, дети, кто может назвать легковоспламеняющиеся предметы?
Йося *тянет руку*: я,я,я.
Учитель: Хорошо. Что ещё?

В Одессу прибыл цирк-шапито. Директор показывает горожанам слона:
— Это исключительно сильное и умное животное. Когда надо на новом месте установить шатёр, он один работает за двадцать человек.
Из публики раздаётся удивлённый вопрос:
— И ви таки думаете, шо это от большого ума?

Приходит уже пожившая на этом свете еврейка к гинекологу, открывает дверь кабинета, а там молоденький гинеколог. Она внимательно смотрит на него и спрашивает:
— Молодой человек, а ваша мама знает, чем вы тут занимаетесь?!

Прибегает пациент к врачу и орёт:
— Доктор, срочно кастрируйте меня! Быстро!
— Подождите, дорогой мой, это сложная операция...
— Доктор, умоляю, кастрируйте меня сейчас же!
Ну всё, прошла операция, всё удачно, привозят его в палату, заходит врач и спрашивает:
— А зачем такая спешка?
— Понимаете, доктор, я женился на еврейке...
— Так там же обрезать надо.
— А я что сказал?!

Всё меняется. Меняется жизнь. Меняются люди. И вроде всё хорошо. Но иногда так не хватает старого. Той жизни. Тех людей....

Умирает старый еврей. Тут жена стоит, дети.
— А Абрам здесь? – спрашивает еврей еле-еле.
— Здесь.
— А тётя Сара пришла?
— Пришла.
— А где бабушка? Я её не вижу.
— Вот она стоит.
— А Хаим?
— Хаим тут.
— А дети?
— Вот все дети.
— Кто же в лавке остался?!

Люди хотят хорошей жизни, а им всё время устраивают весёлую.

— Абрам, куда это вы так бежите сломя голову?
— Мне нужно срочно отдать долг!
— Что за долг?
— Супружеский!

Виталий Лазаревич Гинзбург шутливо вспоминал, как некий партийный чиновник с досадой говорил: «Среди великих советских физиков одни евреи: Иоффе, Ландау, Зельдович, Харитон, Лифшиц, Кикоин, Франк, Бронштейн, Альтшуллер, Мигдал, Гинзбург... Хорошо, что есть ХОТЬ ОДИН русский — Халатников! На что ему ответили: «Да, только Исаак Маркович и остался».

Сара никак не могла уснуть. Начала считать овец... Потом познакомилась с пастухом... И понеслось...

Настоящую любовь можно сравнить с пожаром. В обоих случаях необходимо постоянное движение. И в обоих случаях жизнь может остановиться, если пропадает надежда или чувство боязни.

— Гриша иди купаться!
— Мама, зачем? Плавать я не умею, а писать пока не хочу.

Самая страшная собачья судьба — охранять границу... между Северной и Южной Кореей!

Еврейского шестилетнего мальчика, мама приводит на собеседование в школу. Директор у него спрашивает:
– Сколько ты знаешь времён года?
– Шесть.
– А если подумать, мальчик?
– Шесть.
Директор отказывает принимать мальчика в школу, и на улице мама спрашивает сына:
– Ну, Сёмочка, и шо это таки было?!
– Мама, я и правда не знаю больше никаких «Времён года», кроме Вивальди, Гайдна, Пьяццола, Лусье, Чайковского и Глазунова!
– Сёма, а как же Десятников?! А Кейдж!??

Как любит говорить тетя Сара: Случайными могут быть только браки. В любовники же надо брать человека надёжного!

— Алло, Сёма? Это Софа. Ты сейчас можешь говорить?
— Могу.
— Тогда слушай...

Я никогда не думал, что жизнь такая интересная штука, пока не появился тот, кто мне открыл на это глаза.

— Абрам, как вам вчерашний обед у Рабиновичей?
— Что вам таки сказать? Если бы суп был таким же тёплым, как вино, вино таким же старым, как гусь, а гусь таким же жирным, как хозяйка, обед был бы совсем не плох.

Однажды я была в гостях у еврея. У нас там ролевка проходила, но история не об этом.
— Что это за милая коробочка? – спросила я, рассматривая барахло на полочках. В ответ из этой коробочки на меня посыпались шекели... драхмы, золотые, динары, гроши и куча неопределяемых монет.
— Ух ты, какая коллекция! – восторженно вздохнула я.
— Нравится? – спросил хозяин.
— Да.
— Ну а теперь складывай обратно. Фунты к фунтам, рубли к рублям.
А пока я была увлечена перекладыванием монеток, добавил шёпотом в сторону других гостей, тоже евреев:
— Я давно хотел их рассортировать.

Мадам Шниперсон на приёме у врача:
— Доктор, год назад я развелась с мужем и вот, прибавила в весе 15 килограмм...
— Сара Соломоновна, Вы меня, конечно, извините, но, может, хватит уже праздновать?

— Вы слышали? Тётя Фира вчера хвалилась, шо её дочка Сара стала киноактрисой.
— Тоже мне актриса! Она снялась в пopнофильме с негром.
— Я вчера сказала тёте Фире то же самое. И знаете, шо она имела мне ответить? «Не всем дано сниматься у Тарковского!».

В еврейской семье ребёнок до девяти лет писался в кровать. Продолжалось это пока отец не сделал туалет бесплатным.

Жизнь измеряется не количеством сделанных вдохов и выдохов, а количеством тех моментов, когда от счастья захватывает дух.

Начать жизнь с нуля легко. Сложнее выйти из минуса.

Что наша жизнь? Семь лет до школы и три года на пенсии.