На похоронах одного богатого и известного еврея, один из собравшихся, проводить его в последний путь, с виду оборванный еврей идёт за похоронной процессией и рыдает. - Вы наверное приходились родственником покойному? - спросил его шёпотом, оказавшийся рядом знакомый покойного. - Нет, - всхлипывает еврей. - потому я и плачу.
Встречаются раввин, католический и православный священники. На повестке дня у них вопрос, какую часть из пожертвований каждый из них забирает себе. Православный священник говорит: — Я черчу линию, встаю на неё и бросаю деньги. То что упало справа это для меня, а то что слева для Бога. Католический священник говорит: — Я черчу круг, бросаю деньги, то что падает в круг, то для меня, а остальное для Бога. Раввин говорит: — А я бросаю все деньги в небо, сколько Богу нужно пускай берёт, а остальное мне, Я НЕ ЖАДНЫЙ.
— А вы в курсе, что жизнь на Земле зародилась в Одессе? — Как в Одессе? — Ну так! «Авраам родил Исаака, Исаак родил Иакова…» И где это, по-вашему, было, в Воронеже?!
— Здравствуйте Исаак Израилевич! — Здравствуйте Семён! — Я бы хотел с Вами поговорить о Ваших родственниках? — О ком? — О Вашей маме? — В каком смысле? — #б вашу мать, Вы когда мне 200 долларов отдадите!?
- Сарочка, вы таки уже в седьмой раз возвращаетесь к своему мужу Абраму. В чём причина? - Яша, ну шо я могу поделать? Как только я ухожу от него, у этого идиёта тут же появляются деньги!
А ведь если задуматься, то фраза: "Я продал целый месяц своей жизни за 30 тысяч рублей", звучит явно не так круто, как: "Я зарабатываю за месяц 30 тысяч рублей".
Умер старый богатый еврей. Вся семья собралась у нотариуса, чтобы узнать завещание. Нотариус зачитывает: – Я, Гоцман Давид Ааронович, находясь в здравом уме и твёрдой памяти, все деньги потратил перед смертью.
Старый мудрый раввин принимает прихожан за советами. Молодой человек: — Святой отец, Я тут бизнесом занялся, денег подзаработал, но не знаю как их пристроить.. — Положи в банк. — Боюсь: банк прогореть может. — Спрячь дома. — Тоже боюсь, дом ограбить могут. — Ну положи в хороший банк, надёжный. — Ну да, а вдруг в стране революция или война, банк-то и разрушат. Раввин: — Так, молодой человек ваш случай непростой, у меня очередь большая, подождите я освобожусь и с вами отдельно поговорю. Следующий. Входит молодая девушка. — Святой отец, Я только что замуж вышла и у меня первая брачная ночь. Как мне лечь в постель, голой или в сорочке? — Хм.. Ложись голой! — А вдруг муж подумает что я развратная? — Ну ложись в сорочке. — А вдруг муж подумает, что я лицемерка? Тут раввин выходит из себя и орёт: — Слушай! Ты хоть так ложись хоть этак, всё равно тебя вы..бут!! Кстати!! Молодой человек! Это вас тоже касается!
— Фира Абрамовна, а вы не скажете, на какие денежные средства живёт тот еврейский юноша, что снимает у вас квартиру? Если я не ошибаюсь, то он студент и нигде не работает, но при этом исправно оплачивает аренду жилья и сопутствующие платежи. — Он пишет и неплохо за это получает. — Пишет?.. Картины? Стихи? Книги? — Да нет, что вы. Он пишет письма своему обеспеченному отцу в Америку.
Одесса. По Дерибасовской движется похоронная процессия. Жара. Пыль. Оркестр фальшивит. Безутешная вдова переругивается с родственниками. Дети играют в "догонялки". В задних рядах рассказывают анекдоты. Случайный прохожий видит: на катафалке гроб, в нём сидит, скрестив руки на груди Рабинович! — Изя, это ты? — Я!! — А кого хоронят? — Меня! — Но ты же живой!!! Рабинович, показывая на идущих за катафалком: — А кого это волнует?!
Письмо из Тель-Авива в Одессу: «Сынок, высылаем тебе 20 долларов, как ты и просил... Но хотим напомнить, что 20 долларов пишется не с тремя нулями, a с одним!».