Смена фамилии

Поздний и тёмный вечер. Подросток решает пройти к своему дому коротким путём через кладбище. На полпути к дому, он вздрагивает от стука, доносящегося из туманных теней. Весь дрожа от страха, он замечает старика с молотком и стамеской, который что-то выбивает на надгробии.
— Фух... Как же сильно я испугался, ведь я принял вас за призрака, — Говорит до смерти перепуганный подросток. — А почему вы работаете в столь поздний час?
— Ох уж эти идиоты, — Проворчал старик. — Это же надо так, взять и неправильно написать моё имя!

— Абрам, вы куда идете и что у вас в этой большой сумке?
— Грязная туалетная бумага.
— Куда же вы ее несете?
— В химчистку.

К началу Перестройки в Ленинграде осталась одна еврейка — Аврора Крейсер.

— Сколько евреев помещается в фольксваген?
— Сколько?
— Пятнадцать.
— Это как?
— Пять в салон, и десять в пепельницу.

— Хаим, ви таки можете мене починить розетку?!
— У вас же есть Абрам, пусть он починит!
— Ему нельзя, его может убить током!

Лежит Абрам с Софой в постели и говорит:
— Софа, мне плохо.
— Лежи, Абрам, сейчас, таки, всем плохо.
— Софочка, мне очень плохо!
— Абрам, сейчас всем очень плохо.
Наутро Софа просыпается, а рядом Абрам, уже холодный, и начинает причитать:
— Абрам, миленький, что же ты не сказал, что тебе хуже всех?!

Встречаются вождь индейцев и вождь папуасов:
Вождь папуасов:
— А как у тебя еврейский вопрос решается?
Вождь индейцев:
— А очень просто: у меня евреев нет – и вопроса нет! А у тебя?
Вождь папуасов:
— А у меня плохо: сколько я ни объясняю своему племени, что евреи – такие же люди, как и мы – всё равно НЕ ЕДЯТ !!!

Абрам подходит к начальнику и просит дать ему отпуск на несколько дней, чтобы съездить на похороны своего отца.
— Абрам Израильевич, вы меня конечно извините, но уже в третий раз за этот месяц, когда вы отпрашиваетесь на похороны отца.
— Я таки тоже немного призадумывался на этот счёт. Действительно, а не симулирует ли папаша?

Семён спрашивает у своей бабушки:
— Меня Софа на день рождения пригласила. Что ей таки подарить: один большой подарок или много маленьких?
— Наверное, много маленьких.
— Так и быть. Подарю ей стакан семечек...

Встречаются как-то два давних друга еврея после долгих лет разлуки, глядят — у друга Хаима руки нет, ни фига себе – думают.
— Хаим ты что на фронте был, где руку-то потерял?!
— Да нееет! В армию тянули… оторвали…

Русская баба, проходя мимо еврейского кладбища, глянув на заботливо ухоженную могилу, произнесла с завистью – "Эх, живут же жиды!"...

Дети на стройке в индейцев играли,
В крановщика из рогатки стреляли.
С громом упала плита на плиту:
больше никто не найдёт Вениту!

— Изя, нужно что-то сказать за покойного.
— Ну что я могу сказать за Хаима – вот у него брат был, так то ещё хуже!

— Почему в Израиле самая маленькая смертность от рака?
— Вот смотри, это фотка мужа из палаты, тут куча всякой аппаратуры.
— Тааак, да это кассовые аппараты? Понятно.

Только выпивая со старыми друзьями, можно достоверно узнать, кто хочет быть кремирован, кто похоронен с отпеванием и что кому написать на памятнике.

— Давай я сфотографирую тебя на памятник.
— Может быть, на память?
— Нет.

— Фима, уже всю голову сломал! У одних свадьба, у других похороны. Всё в один день. Шо выбираем?
— Похороны.
— Почему?
— Всё тоже самое, зато без подарков!

Приходит мужик в адвокатскую контору «Рабинович-Брехер-Вайнштейн-Лидман-Кац и Петренко» и просит, чтобы его дела вёл адвокат Петренко.
— Но почему не кто-нибудь из остальных компаньонов фирмы? — спрашивает его секретарь.
— Вы знаете, – говорит мужик, — я как-то больше доверяю деловой хватке человека, сумевшего пролезть в ТАКУЮ тесную компанию.

Попали русский, еврей и украинец на один из заброшенных островов, местное племя взяло их в плен и говорит:
— Мы отпустим того, кто согласится выполнить одно из трёх условий: отдаст все свои деньги, которые имеются у него на данный момент в наличии, съест пуд соли, либо же его отымеет всё наше племя. Того же, кто не согласится ни на какие условия, мы съедим.
Русский, не долго думая, достаёт свой тоненький и потрёпанный кошелёк, после чего передаёт его вождю со словами:
— Забирайте мой кошелёк, там всё равно никогда особо денег и не водилось. Племя его отпустило.
Еврей долго терзался в мучительных сомнениях:
— Таки кушать соль не совсем полезно для моего больного желудка, ещё и камни в почках появиться могут, а я собираюсь лететь к себе в Израиль где будут лечить мой желудок. Уважаемые, если вы думаете о моих деньгах, то таки они нужны моей мамочке на лечение, вы даже не представляете какую она готовит вкусную мацу, а ещё я детишкам своим хотел привезти из Израиля много сладостей и игрушек, мне же нужны будут деньги, таки денег не дам. Имейте лучше меня всем племенем.
Еврея отымели всем племенем и тоже отпустили на свободу.
Тут украинец начал себя в грудь бить:
— Та я ж силь зьим!
Съел пол мешка и говорит:
— Не дуже вона и смачна, нехай мэнэ отымети!
Прошло через украинца пол племени, тот вскакивает и кричит:
— Та нате мои гроши, тильки видебитесь от мэнэ!

— Вот, например, Цукерберг. Есть чему у него поучиться!
— У какого Цукерберга?
— Да у любого Цукерберга!

Война, еврейское гетто, идет маленькая девочка, на груди нашита шестиконечная звезда. Ее останавливает холеный эсесовец.
— Юде?
— Нет, блин, техасский рейнджер!

Улица. Бездомный обращается к Абраму:
— Извините, у вас поесть не найдётся?
Абрам с досадой:
— Не ем...

Приходит Мойше к Абраму:
— Привет Абрам, не отсыплешь ли ты мне немного чая?
Абрам:
— Нет Мойше, у меня нет чая.
Мойше:
— Жаль… Ну может, тогда есть немного кофе?
Абрам:
— Ой, знаешь Мойше, вспомнил. У меня осталось немного чая.

На похоронах одного богатого и известного еврея, один из собравшихся проводить его в последний путь, с виду бедный и оборванный еврей, идёт за похоронной процессией и рыдает.
— Вы наверное приходились родственником покойному? – спросил его шёпотом, оказавшийся рядом знакомый покойного.
— Нет, – всхлипывает еврей. — потому я и плачу.

Компания евреев играла в покер и в какой-то момент, один из них умер. Остальные игроки думают как сообщить его родственникам. Выбрали Абрама, как самого деликатного.
Абрам приходит в дом к семье умершего, открывает жена.
— Здравствуйте, Сонечка.
— Здравствуйте, Абрам.
— Ваш Хаим вчера заходил ко мне. Мы всю ночь играли с ним в покер, и он проиграл очень много денег.
— Да шоб он сдох!
— Таки уже.

Сара Моисеевна отчитывает сноху:
— Полы подметать не умеешь, еду плохо готовишь, сына моего пилишь, шо ты за женщина?! Вот я в твои годы…
— Вы в мои годы, мама, уже третьего мужа похоронили…

— Софа, наша тетя Сара умерла, вот письмо из Америки.
— Ой, какое горе, какое несчастье!
— Погоди. Она завещала нам десять тысяч долларов…
— Ой, дай ей Боже здоровья!

В небольшом провинциальном местечке умирает старый богатый еврей и всё своё огромное состояние он завещает двоим сыновьям, но толковому и работящему Абраму оставляет одну лишь корчму, а беспутному и вечно пьяному Хаиму – всё остальное. Ребе, пришедший навестить умирающего, пытается наставить его на путь рассудительности:
— Это, конечно, не моё дело. Это твои деньги и твои сыновья. Но Хаим ведь пропьёт всё твоё состояние за полгода!
— Правильно! Но где он его пропьёт, если в округе всего одна корчма?!

— Хаим, дай телефон мобильный позвонить.
— Таки не, не дам! У меня аккумулятор садится, а мне ещё утром с него машину заводить...

В результате несчастного случая, на рабочем предприятии погиб Рабинович. Нужно уведомить жену.
— Это надо сделать осторожно… как-нибудь постепенно… — говорит один приятель.
— Постепенно? — задумчиво спрашивает другой.
— Тогда надо послать Изю, он заикается.

Абрам обращается к Хаиму:
— Хаим, ты слышал печальную новость, которая пришла к нам вчера из Одессы?
— Нет.
— Рабинович, всё... Причём, надо же, такое выкинуть! Взял и умер посреди полного здоровья!

Объявление в газете:
Вчера на 60-м году жизни скончался директор крупнейшего одесского кинотеатра "Октябрь" А. М. Михельсон.
Прощание с покойным состоится в 10:00, 12:00, 15:30, 18:00 и 22:00.

Хоронят известного одесского врача. Люди подходят, бросают пригоршню земли. Вдруг всех расталкивает Кацман и устремляется к могиле.
— Яша, вы шо, дикий? Станьте в очередь!
— Ой, та я только спросить!

Умер старый еврей. Его родственник Хаим звонит его племяннику Абраму:
— Абрам, приезжай, твой дядя умер.
— Извини, Хаим, я не могу приехать на похороны… Ты подари ему что-нибудь – а счёт направь мне.
— Хорошо.
Похороны прошли нормально. Через неделю Абраму приходит счёт на 200$. Ещё через неделю – снова счёт на 200$. Ещё через неделю – опять счёт на 200$… Абраму это надоело, он звонит Хаиму:
— Хаим – что ты подарил дяде? Мне каждую неделю приходит счёт на 200$.
— Я взял ему смокинг напрокат...

Встретились как-то два старых друга-еврея. Давно не виделись, решили сходить в кафе, посидеть, поговорить. Посидели, рассказали друг другу все новости, что случились в их жизни за последние годы. Обсудили все свои бизнес-вопросы и возможное сотрудничество. Дело дошло до оплаты счёта за выпитый чай.
Тут один еврей говорит:
— А давай поступим с тобой так: Вон стоит фонтан, мы с тобой в него нырнём, и кто первым вынырнет, тот и оплатит счёт.
Так и сделали.
Следующее утро. Утренний заголовок одной из газет: Два богатых еврея утопились в фонтане.

Отец с сыном идут мимо кладбища. Вдруг, сын всматриваясь в надгробия, спрашивает у отца:
— Пап, а разве могут хоронить двух разных людей, в одной могиле одновременно?
Удивившись, отец ответил:
— Конечно же, нет! Это исключено. Один человек - одна могила.. А почему ты решил задать мне такой вопрос?
Сын:
— Ну, мы просто только что прошли с тобой мимо одного надгробия, которое гласило: "Здесь лежит адвокат и честный человек".

— Хаим, ты чего там на листке рисуешь?
— Отстань Сара. Не мешай мне писать посмертную записку...
— Милый, пиши как можно более разборчиво, а то опять получится, как в прошлый раз — какие-то каракули, что ничего не разберёшь...

Мой дед пережил Холокост. Но не пережил Нюрнбергский процесс...

— Абрам, будешь над гробом говорить, таки помни: о покойном либо ничего, либо хорошо.
— Вот и ушёл от нас дорогой Семён Маркович, но это ничего. Это даже таки хорошо.

В Одессе эпидемия холеры. В холерном бараке старый еврей подзывает доктора:
— Ой, я таки умираю... Позовите, пожалуйста, священника...
— Вы хотите сказать раввина?
— Нет-нет... священника...
Позвали ему священника из ближайшей церкви, еврей диктует завещание:
— Так как жена моя умерла, а детей у нас нет, завещаю всё своё состояние синагоге – половину на нужды бедных, половину – на её собственные нужды.
Свидетели расписались, священник ушёл. Доктора же разбирает любопытство.
— Скажите, а всё-таки почему вы позвали священника? Почему не раввина?
Больной смотрит на доктора удивлёнными глазами:
— Доктор! Ну шо вы такое говорите?! Ребе – в холерный барак!

— Как вы думаете, ребе, какой гроб лучше?
— Трудно сказать, Сара Моисеевна, цинковые долговечные, однако деревянные таки полезнее для здоровья.

— Софочка, шо ви вся такая нервная?
— Мой Изя пошёл с друзьями на реку топить кота.
— И шо?
— Кот ещё час назад вернулся.

В одесской квартире гости:
— Сонечка, дорогая, ты не стесняйся, угощайся – бери конфеты сколько хочешь, хоть все две.

— Сёма, будешь над гробом говорить, таки помни: о покойном либо ничего, либо хорошо.
— Вот и ушёл от нас дорогой Абрам Моисеевич, но это ничего. Это даже таки хорошо.

— Роза Моисеевна, у вас такая странная фамилия — Накойхер. Её можно как-то перевести на русский язык?
— Можно. А... зачем?

Занятие по латинскому языку. Преподаватель говорит студентам:
Один мужчина оставил надпись на надгробии своей жены, которая гласила:"Iacet, tacet, placet", что означает "Лежит, молчит, нравится".

— Что написано на могиле стоматолога?
— Он заполняет свою последнюю полость.

— Почему ты не попросишь Абрама вернуть долг? Уже полгода прошло!
— Во-первых, Абрам месяц назад помер...
— А во-вторых?..

— Шмулик, угости Софочку конфеткой.
— Она не хочет.
— А ты спрашивал?
— Та шо я так не вижу?

— Вы мажьте масло-то на хлеб, мажьте!
— Да я мажу, мажу!
— Да вы не мажете, вы куском кладёте!

Хоронят известного одесского врача. Люди подходят, бросают пригоршню земли. Вдруг всех расталкивает Абрам и устремляется к могиле.
— Абрам, ви шо, дикий? Станьте в очередь!
— Ой, та я только спросить!

Сорвавшись с крыши и пролетая мимо окна своей кухни, Абрам кричит:
— Сара! На меня не готовь!

— Сёма! По два варэника на вилку таки некультурно.
— А шо делать, Сара Абрамовна, по три можно ведь и подавиться!!!

— Что нельзя говорить еврею за рулём?
— Подбавь газку.

— Ой и не нравятся мине эти дни рождения! Я вчера был в "Метрополе", так всё это торжество обошлось в сорок долларов с человека и при этом, вообще нельзя курить!
— Это ещё что, я вчера был на дне рождения у Абрама, так там собрали по сто долларов с человека и при этом, вообще нельзя кушать!

— Изя, Рабинович так любит свою мамочку, сделал ей такие шикарные похороны, мадам Циперман от зависти так качала головой, что сквозняк по улице пошёл.

— Алло, здрасьте, а Абрам Моисеевич дома?
— Дома, но венки уже выносят.

— Сонечка, ты наконец вышла замуж? Ну и как прошла первая брачная ночь?
— Какая там брачная ночь… Всю ночь фамилию в социальных сетях меняла.

Умер начальник. Один из работников на поминках говорит:
— Об усопших либо хорошо, либо ничего!
— Давайте молча спляшем! — предлагает Абрам.

Маленький Сёма никогда не мог попить вкусного чаю. Потому, что он любил класть две ложечки сахару. Дома он экономил и клал одну. В гостях всегда получалось три.

— Вы слышали, Рабинович все-таки помер.
— Вот бедняга!
— Да, но зато какие профессора его лечили!

Мальчик Валера варенье варил,
вместо лимона «лимонку» вложил.
Мама хотела попробовать пенки –
чуть отскребли её ложкой от стенки!

Абрам Маркович получил на пейджер сообщение, от пейджинговой компании: "Идиот!!! Купи уже себе, наконец-то, мобильный телефон!!! Мы из-за тебя 15 лет закрыться не можем!!!".

— Нет Сёма, не поеду я в Израиль. И что с того что там я буду иметь достойную старость, ведь здесь, в Мюнхене, я работаю в муниципальном морге за смешные деньги, но зато я каждый день сжигаю в печи немцев!!!

Угощение по-еврейски:
— Вы чай без какого варенья будете…?

Жена с возмущением обращается к мужу:
— Изя, ну, и зачем ты купил новую расчёску, тебе шо, уже некуда деньги девать ?
— Сара, я тебя умоляю, у старой расчёску таки поломался зуб.
— И шо ты, из-за одного зуба купил себе новую расчёску?
— Соня, таки это был последний зуб!

– Хаим, Вы таки слышали, наш Абрам Рабинович таки поменял пол!
– Ого, новости. Говорят, такие операции стоят бешеных денег!
– Да ну шо вы! Шо такое пятьдесят квадратов паркета при его-то деньгах?..

Еврейская мама говорит зятю:
— Сёмочка, я хочу шоб после смерти меня кремировали и пепел развеяли над морем с балкона!
— Мама, шо ви такое говорите? С моря такой ветер, шо не пройдёт и минуты, а ви уже дома!

— Сёма, что ты там пишешь?
— Посмертную записку...
— Пиши разборчиво, а не как в прошлый раз – какие-то каракули.

— Абрам Моисеевич, а вы чего без маски на улицу выходите гулять? Неужели ничего не слышали о новом коронавирусе из Китая? Не боитесь заразиться?
— Соломон Маркович, мне уже 70 лет, у меня тахикардия, мерцательная аритмия, простатит, сахарный диабет, камни в почках и желчном пузыре, плюс аллергия на собак. Я Вам так скажу, тут такая конкуренция среди стремящихся меня отправить на "тот свет" болезней, что даже если в мой организм этот коронавирус и попадет, то он просто встанет в очередь.