Этот краткий диалог между Хаимом и Фирой является юмористическим анекдотом, который играет на стереотипах еврейского чувства юмора и традиционного еврейского отношения к семейным ценностям. В ответ на предложение Хаима жениться на ней, Фира шутливо указывает, что ему не нужно просить ее руки в женитьбе или "мять их", потому что они уже обручены. Эта шутка может быть понимаема как издевательство над Хаимом за его неловкость, а также как выражение уважения к своей собственной независимости и самостоятельности.
— Сёма, за что ты получил пятнадцать суток ареста? — Бросал лебедям хлеб. — И что тут противозаконного? — Дело было в Большом театре на «Лебедином озере».
Петька интересуется Чапаева: — Василий Иванович, а это правда что вы еврей, как белые утверждают? Чапаев подходит к Петьке, кладёт ему руку на плечо и говорит: — Ну, видите ли Пётр...
Измождённый и оголодавший араб плетётся по пустыне. Вдруг он видит неподалёку еврея, сидящего за столиком, на котором разложены галстуки. — Я умираю от жажды. Дайте воды! — У меня нет воды. А галстук не хотите? Недорого уступлю. Вот этот, например, просто идеально вам подойдёт… — Зачем мне твои галстуки?! Я хочу пить! — Ну, что ж: нет, так нет. Но я вам дам совет. Километрах в трёх отсюда есть замечательный ресторанчик. Вон за тем холмом. Там сколько угодно воды. Араб направился по направлению, указанному евреем, и вскоре его одинокая фигура исчезла за барханами. Через несколько часов он вернулся, едва стоя на ногах, и повалился на песок. — Неужели не нашли? — поинтересовался еврей. — Нашёл, — прохрипел араб. — Твой брат не впускает без галстука!
Хаим с Софой едут в автобусе. К ним подходит кондуктор. Хаим у него спрашивает: — Скажите, а депутаты платят за проезд? — Нет, что вы, — отвечает кондуктор и удаляется. Софа спрашивает: — Хаимчик, с каких это пор ты депутатом заделался? — Я? Нет конечно.. А что, уже и спросить нельзя?
Разговор двух одесских адвокатов: — Семён Наумович, как поживаете? Как работа? — Ну, что Вам на это сказать, Абрам? Насилуют, грабят, убивают… Таки жить можно!
— Рабинович! Как могло так получиться, что ваша жена утонула? Вы ведь в этот момент рядом с ней были. Неужели Вы не слышали или просто не поняли, что она зовёт на помощь? — Да, шо понял: орала, как обычно.
Два еврея сильно поругались. Через пару дней Абрам проходит мимо дома Хаима, и, увидев его в окне, восклицает: — Ой, вей! Ви только посмотрите – он высунул свою мерзкую рожу в окно! Лучше бы жопу высунул – и то красивее было бы! — Я таки высовывал, но все сразу начали спрашивать: "А шо у вас делает Абрам, вы же, вроде, поругались?!".
— И всё же интересно получается, Абрам: я тебя пригласила, чтобы ты выпил за моё здоровье, а ты хлещешь уже четвёртый стакан! — Прости Сара, но ты так плохо выглядишь!..
Соломон звонит Хаиму: — Хаимчик, у меня есть для тебя 200 пар брюк. По 100 рублей пара. — Хорошо. Беру. Хаим звонит Якову: — Яков, дорогой, есть партия из 200 брюк. Только для тебя — по 200 рублей пара. — Хорошо, я беру. Яков звонит Моисею: — Мойше, есть гешефт. 200 пар брюк всего по 300 рублей пара! — Очень хорошо. Можно приехать посмотреть? Моисей приезжает к Якову и рассматривает брюки: — Но у них у всех по одной штанине! — Мойше, дорогой, эти брюки не носят. Их продают!
— Абрам Соломонович, вам ведь уже "хорошо за 60", вы — слепой, глухой, как же вы умудряетесь до сих пор работать пилотом гражданской авиации и управлять самолётом ??? — Да чего там, меня же Сара на работу привозит, а там штурман встречает, взял под руку и повёл предполётный медицинский осмотр проходить, ну и полетели... — Как это? А взлёт? Это же сложно! Всё-таки Боинг... — Да чего там, дал ему газ он сам взлетает. — Ну, а «ТЕЛЬ-АВИВ — Нью-Йорк» это же так далеко... — А штурман для чего? Он мне говорит «Абрам Соломонович-вправо», «Абрам Соломонович-влево», долетаем, короче. — Ну, а посадка ??? — Почти всё автоматика, конечно на конечном этапе я беру штурвал в руки и жду когда второй пилот скажет: «Ну всё! Сейчас этот слепой ПОЦ нас ВСЕХ угробит!!!! Вот тут я плавно добираю штурвал на себя..
Ты прав – несносен Фирс учёный, Педант надутый и мудрёный – Он важно судит обо всём, Всего он знает понемногу.
*****
В коридоре Консерватории перед экзаменом по композиции: – Ну что ты волнуешься?! Все просто: берёшь сочинение твоего профессора и переписываешь его с конца... – Пробовал... вальсы Штрауса получаются.
*****
Не надо бояться перемен. Бойтесь удара ранцем по голове во время перемены.