Михаил Афанасьевич Булгаков

Когда печатаешь нечитаемое, в глазах читателя читается непечатное.

Когда врач пишет непонятным почерком, он пишет аптекарю про вас всякие гадости! Вы приходите в аптеку, даете рецепт аптекарю, он читает, тут же отворачивается и уходит в другую комнату, чтобы от души поржать!

Из соображений медицинской этики диагноз «умер» пациенту был заменен на «в дальнейшем лечении не нуждается».

У Льва Николаевича в одном из его рассказов есть фраза, заканчивающаяся двенадцатью точками. Двенадцатью! Это не значит, что он палец на клавиатуру положил и вздремнул, нет! Это надо было бороду поднять, перо в чернила окунуть, потом точку поставить, потом снова поднять бороду, обмакнуть перо в чернила, снова точку поставить – и так 12 раз. Это авторский труд!

В этом месяце вышли сразу две новые книги: «Трансерфинг реальности» Вадима Зеланда и «Если ваш муж – наркоман» Галины Зеланд.

Писать на самом деле очень легко. Ты просто садишься перед пишущей машинкой и начинаешь истекать кровью.

Преподаватель литературы спрашивает студентку:
— Если бы вы могли встретиться и поговорить с любым писателем, живым или мертвым, кого бы вы выбрали?
— Живого.

1. Ты ещё молодой, организм растёт, развивается! Поэтому всё нормально.
2. Ну что вы хотели? Возраст у вас средний, переходной период к старению организма. Поэтому это вполне допустимо.
3. И в таком-то преклонном возрасте вы хотите быть здоровыми?!
Три фразы, владея которыми, вы будете неплохим сотрудником скорой помощи.

Жена:
— Я нашла в твоём кармане патроны и записку на арабском!
Муж:
— Вообще-то, это ректальные свечи и рекомендации врача.

Разговаривают два хирурга.
Первый:
— Представляешь, мне вчера сон приснился, – я профессор, делаю операцию на сердце, кругом ассистенты, все сплошь доктора наук, а ты мне пот со лба вытираешь!
Второй:
— А мне сон приснился, будто я умер, и вот стою перед воротами Рая, а святой Пётр меня не впускает, понимаешь – говорит, – ты хирург, ты людей резал, ты им боль причинял, не могу я тебя впустить! А я вдруг увидел тебя, ты в Раю, весь в белом, рядом красивые женщины. Говорю: «А почему Иванова впустили, он ведь тоже хирург?!» А Пётр в ответ: «Кто хирург? Иванов – ХИРУРГ? ГОВНО он, а не хирург!»...

— Вы что, медик?
— Да, я медик.
— А какой ваш профиль? Терапевт? Ортопед? ЛОР? Хирург? Офтальмолог? Или кто?
— Да.
— Что – да?
— И терапевт, и офтальмолог, и хирург, и ещё много кем могу быть...
— Такого не бывает. Вы шутите?
— Ещё как бывает! Когда ты – фельдшер.

Заболел ветеринар, который раньше никогда не болел. Приходит к терапевту. Сидят пять минут молча, смотрят друг на друга.
Терапевт:
— Ну, на что жалуетесь?
Ветеринар:
— Офигеть! Как у вас всё просто!

Один пациент интересуется у своего соседа по палате:
— Коллега, вы случаем не в курсе, почему наши врачи против модернизации и компьютеризации?
— Ну, я думаю это как-то связано с тем, что то, что они напишут на компьютере будет легко понять… в отличии от того, что они пишут на листах от руки…

— А вы продали что-нибудь с тех пор, как стали писателем?
— * Осматривая свою пустую квартиру * Всё...

Врач:
— Кем работаете?
Я:
— Писатель.
Врач:
— Угу… (Записывает в карту «Хронические заболевания: алкоголизм, депрессия».)

Поэт Кукушкин незаметно для окружающих подбрасывает свои стихи в книги других авторов.

— Сударыня, давеча купил у Гоголя второй том «Мёртвых душ»!
— Сударь, помилуйте, он же палёный!

"Рукописи не горят", – с претензией на мудрость изрёк Воланд. Но сожжённый второй том "Мертвых душ" предъявить отказался.

Терапевт с неразборчивым почерком, выписывая рецепт, случайно написал стихотворение на древнеяпонском.

— Что бы сказал современный читатель, когда бы увидел, что Гоголь сжигает свой второй том романа «Мёртвые души»?
— Аффтар жжот.

Отец – сыну:
— И чему тебя, балбеса, в школе учат? Запомни, тупица, Достоевский Ф. М. – это не радиостанция какая-то, а великий русский поэт. Я в твои годы уже знал наизусть много стихов Феликса Максимовича.

Благодаря искусственному интеллекту на полках скоро появятся новые произведения Пушкина, Гоголя и Толстого.

Тут уж как кому повезёт. Иному достаточно просто приделать к полену нос, чтобы войти в сокровищницу мировой литературы.

Из сочинения: "Творчеству Гоголя была характерна тройственность. Одной ногой он стоял в прошлом, другой вступал в будущее, а между ног у него была жуткая действительность."

Идёт премьера в Большом театре. Вдруг с задних рядов пьяный крик:
— Люди! В зале есть врач? Зрители переглядываются, актеры остановили спектакль.
Голос с передних рядов:
— Да, я врач, что случилось? Снова пьяный голос с задних:
— Коллега, согласитесь, ох*ительный спектакль!

— Чем вы занимаетесь? – спросил у него жандарм, заполняя анкету.
— Пишу.
— Я спрашиваю, чем вы зарабатываете на жизнь?
— Пером.
— Так и запишем: «Гюго. Торговец перьями».

Задача писателя — не заканчивать литературные институты, а покончить с ними.

Абрам жалуется Хаиму:
— Эти врачи рецепты пишут словно курица лапой, а потом разобрать ничего невозможно.
— Не знаю, не знаю … — отвечает Хаим. — Я по своему рецепту полгода бесплатно ездил в общественном транспорте, два раза удалось сходить в театр, а на прошлой неделе — не поверишь — обменял на акции.

Кто медведям лапы рвёт,
Зайчиков под дождь суёт,
Танин мячик бросил в речку,
Обломал быку дощечку.
Каждый знает, это кто,
Это — Агния Барто!

Казалось бы, зачем убийце убивать убийцу убийцы, но Дарью Донцову уже было не остановить.

– О! Да у тебя отличная кардиограмма! Такая ровная, ритмичная.
– Это не кардиограмма — это врач рецепт выписал.

— Петрович, ты с ума сошёл – в больничной палате духи пить? От тебя же на километр цветами нести будет!
— Доктор попросил. Говорит, что мне уж всё равно, а у патологоанатома завтра – день рождения.

Судя по тому, что Достоевского изучают дети в школе, а взрослые его почти не читают, его можно назвать великим русским детским писателем.

Старый доктор оставил вместо себя сына, недавно окончившего мединститут, и уехал в отпуск.
Возвращается, а сын ему заявляет:
— Я тут Павла Моисеевича вылечил. Ты его тридцать лет лечил, а я его – за один месяц вылечил!
— Идиот! Я на его почках тебя выучил, машину купил, дачу построил... А ты его... вылечил!!!

Юрист и врач беседуют на вечеринке. Но к врачу то и дело подходят гости, перебивают их беседу и жалуются на свои болячки, спрашивают совета.
Врач юристу:
— Скажите, почему у вас никто не спрашивает совета, когда вы не на работе? Как вам это удаётся?
Юрист:
— Если у меня кто-то просит совета, я даю его, но потом высылаю счёт.
Доктору очень понравилась эта идея. Но на следующий день он получил счёт от юриста.

— Почему на фармацевта необходимо так долго учиться?
— Там первые несколько лет уходят только на то, чтобы научиться читать рецепты, выписанные врачами.

Приходит один мужик в Союз Писателей и заявляет:
— Я начинающий поэт-песенник и хочу вам исполнить одну свою новую композицию. Думаю, она обязательно должна вам понравиться!
Ему в ответ:
— Это всё конечно очень здорово, нам необходимы новые имена. А что за песня у вас?
— Ну знаете, у меня такая песенка, она в народном стиле.
— Замечательно! Как она начинается?
Мужик показывает текст, который начинается словами: «Эх, #б твою мать».
Прочитав начальный текст, Союз Писателей говорит мужику:
— Очень неплохо! Вот только «эх» придётся убрать, а то слишком уж цыганщиной отдаёт.

— Доктор, мне так хочется чего-нибудь жирного и вредного.
— Съешьте нашего главврача.

Поехал Гоголь как-то на Припять рыбачить (имение у него недалеко было). Взял с собой Пушкина, Толстого, Достоевского и молодых тогда ещё братьев Стругацких. Выпили они, закусили. Захорошело.
Толстой оглядел окрестные луга:
— Да, здесь бы по зорьке босиком пройтись. С плугом…
Достоевский мечтательно:
— И старушка какая-нибудь рядом….
Пушкин ещё мечтательнее:
— С полной кружкой….
Гоголь:
— И тихо так, ласково говорит "ПОДНИМИТЕ МНЕ ВЕКИ!"
И только братья Стругацкие ничего не говорили. Но всё записывали…

Тут уж как кому повезёт. Иному достаточно просто приделать к полену нос, чтобы войти в сокровищницу мировой литературы.

На писательском собрании Маршака окликнули с трибуны: «С. Я., а Вы почему не выступаете?» С. Я. ответил: «Потому, что я не пава».

Школьники, которым предстоит прочитать 4 тома «Войны и мира», очень жалают, что на дуэли убили не Пушкина, а Толстого.

Ну может и на книгах скоро начнут писать: «Книжный продукт, не содержит здравого смысла...».