— Я уже не чародей дроу бл**ь, я еврей-клептоман нах*й. Первое что я делаю когда захожу в любое помещение: яростно шмонаю каждый квадратный метр на налияие плохо лежащего предмета. Обветшалая халупа, великолепный особняк, нужник у обрыва -не важно. Обчищено будет ВСЁ. Зоркий аки орлиный глаз, видящий в темноте на 24 метра, и быстрая чародейская рука сделают своё черное дело. Вилки, ложки, кружки, тарелки, корыта, свечи, бутылки, склянки, тряпки, поварежки. Все будет взвешено, измерено, оценено, продано.
— Бережно раскладываю всё это говно по ящикам весом +-80кг (иначе из хранилища не хочет забирать), отправляю эти ящики в лагерь, а потом продаю их целиком торговцу.
— *Ах тыж хитрая жопа*
— Абрам, а Вас почему в армию не взяли? — Исключительно из-за плохого зрения! Вот Вы, например, видите тот гвоздик? Вон там, в десяти метрах от нас с вами? — Где? — Ну, вон там! — А-а-а, вижу! — А я, таки, нет!
В одной еврейской семье родился первенец. Надо регистрировать. Но возникла проблема. Пошли к раввину. Так, мол, и так: — Рави, нам его регистрировать днём раньше или днём позже? — Што? А зачем вам это? Регистрируйте, когда родился! — А разве так можно??
В магазин приходит маленький Мойша и протягивает банку продавщице: — Мне три литра мёда. Та наливает полную банку. Мальчик: — Папа придёт завтра и заплатит. — Ну, уж нет, – продавщица забирает у него банку и выливает мёд обратно. Мойша выходит на улицу, заглядывает в банку: — Хм.., а папа был прав, здесь как раз хватит на два бутерброда.
— И всё же, есть чему нашим женщинам у евреек поучиться. — И чему же, например? — Ну, например, как коня на скаку перекупить, или горящую избу продать...
Июнь. Жара. Внуково. Рейс Москва – Одесса. Рейс по непонятным причинам задерживается, самолёт уже битый час стоит на лётном поле, пассажиры сидят в салоне, тихо проклиная весь Аэрофлот вкупе с ближайшими родственниками экипажа, вяло отгоняя назойливых мух и одуревая от духоты. Зато мимо них живо снуют чем-то озабоченные стюардессы, по полю бегают аэродромные служащие – полная неразбериха и бардак, слышны их крики и ругань. Потом, наконец, кто-то из стюардесс громко спрашивает на весь салон: — Пассажиры! Кто сдавал в багаж лыжи? Изумление на лицах. — Пассажиры! Повторяю: кто сдавал в багаж лыжи?!! Люди начинают переглядываться и тут замечают мирно дремлющего на месте 11 субъекта характерной одесской внешности неопределённого возраста. Стюардесса подходит к нему, осторожно будит: — Простите, это случайно не вы везёте лыжи? Субъект, открывая глаза: — Да... я.. а шо такое?!... — Извините, там такая проблема... Хм.. Мы, кажется, потеряли одну лыжу... но вы, пожалуйста, не волнуйтесь.. мы сейчас её найдём, не беспо.... — А кто вам таки сказал, шо я везу две?!!
— Соня, ты дала объявление о продаже велосипеда? — Вот, уже напечатали. Абрам читает: «Продается детский велосипед. Интим не предлагать». — Соня, а шо здесь за интим? — Ой, а то ты не знаешь за Одессу! Им дай только повод.
Советская Россия. Только закончилась Гражданская война, дефицит продовольствия, строгие предписания относительно предельных цен на продукты. Гольфштейн продаёт гусей по 500 рублей за одного и процветает. Сосед хочет последовать его примеру и помещает в газете объявление. Тут же являются чекисты и конфискуют его гусей за спекуляцию. — Фима, — спрашивает сосед, — почему ЧК не приходит к тебе? Ты ведь продаёшь своих гусей за те же 500 рублей. — А что ты написал в объявлении? — Я написал: продаю гусей по 500 рублей за штуку. — Ты поступил очень глупо. Я всегда пишу так: «В субботу на Соборной площади потеряны 500 рублей. Нашедший получает в награду гуся». И на следующий день полгорода приносят мне потерянные 500 рублей...
Сара Абраму: — Немедленно извинись перед Шнеерзонами! Абрам Саре: — Не буду я извиняться! — Нет. Ты извинишься! — Ну, ладно. Абрам набирает номер Шнеерзонов: — Это квартира Ивановых? — Нет! — Извините, пожалуйста!
Еврейская семья собирает корзинку с пирожками еврейской Красной Шапочке и даёт ей напутствия: — Таки слушай сюда. Когда ты придёшь до бабушки, она сразу тебе таки будет плакаться, что, ой вэй, зима совсем скоро, из щелей дует, кран подтекает, топить нечем, крыша прохудилась, денег нет совершенно и вообще, шо ты, внучка, знаешь за эту жизнь. Но ты таки ничего не слушай, а твёрдо стой на своём: с капустой – по 6, с мясом – по 9!
Получив квартальную премию, Изя Шниперсон тут же купил два одинаковых флакона французских духов — жене и подруге Софочке на 8-е марта. Исходя из логичного соображения, что на какой бы подушке он ни лежал, от него должно пахнуть одинаково. Дабы никто ничего не учуял.
— У нас на складе лежат несколько сотен пар летних брюк, — говорит в октябре хозяин одесской швейной фирмы. — Давайте отошлём их в провинцию, — предлагает управляющий. – Но ведь там же теперь их никто не купит. – Почему же? Необходимо только правильно подойти к делу. Мы пошлём нашим клиентам пакеты с товаром, где в накладных будет указано восемь пар, а в пакет положим десять. Цену же рассчитаем так, чтобы получить свои деньги. Наши клиенты обрадуются возможности нас обмануть — и оставят пакеты у себя. Хозяину мысль очень понравилась и он согласился на эту авантюру. Пакеты с накладными посланы. Через неделю недовольный хозяин вызывает к себе управляющего: — Идиот, что вы натворили! Ни один клиент не оставил товар у себя, но все вернули только по восемь пар!
В магазин заходит маленький Изя и протягивает банку продавцу. — Мне три литра мёда. Тот наливает полную банку. — А папа завтра придёт и заплатит. — Продолжает Изя. — Ну, уж нет, — продавец тут же забирает у него банку и выливает обратно мёд. Изя выходит на улицу и говорит заглядывая в банку: — Хм.. А дядя Шмулик был прав, тут как раз хватит на два бутерброда.
Раввин по окончании молитвы в синагоге обращается к евреям: — Прихожане! Я кажется понял, почему нас русские не любят! Мы не умеем пить водку. Поэтому завтра, пусть каждый из вас принесет по бутылке водки, всё выльем в общий котёл — и будем учиться пить. Хаим приходит домой и говорит своей жене Циле: — Завтра нужно будет принести бутылку водки в синагогу, раввин сказал... Циля ему отвечает: — А ты, Хаим, возьми бутылку воды. Полный котёл водки — кто же там заметит-то? Так и сделали. На следующий день подходят евреи по очереди к котлу, каждый выливает из бутылки водку. Раввин берёт поварёшку, размешивает, зачерпывает, пробует... Грустным взглядом обводит всех присутствующих и говорит: — Да-а-а-а... Вот за это нас русские и не любят...