Выходя из здания одесского городского суда, адвокат поворачивается к своему клиенту, который выглядит очень расстроенным, и спрашивает: — Абрам, в чём дело?! Вас же полностью оправдали. — Так-то оно так, Лев Яковлевич, но таки теперь-то я точно влип. Я сдал свою квартиру в аренду на четыре года… - София, я бы у вас, конечно, спросил, как дела..., но вы же потом не заткнётесь... Приходит Хаим к ЛОРу на приём и говорит: — Доктор, у меня в ушах постоянно какой-то звон. Доктор осмотрел Хаима, после чего выдаёт: — Уважаемый, так у вас там два пятака! Что ж вы раньше-то не пришли? — Раньше деньги не нужны были. - Соня Абрамовна, соседи удивляются, шо это вы с мужем второй день уже не ругаетесь? - Мы с ним поссорились. Заезжий турист говорит одесситу: - Мне так нравится одесский юмор! - Я вас умоляю, разве это юмор?! Весь юмор вывезли евреи во время эмиграции! Один смех остался! Жили были тюлька и килька. И вышли они замуж за евреев. И стали они сайра и мойва. Одесса, тёмна подворотня, улица: — Мадам, кошелёк или жизнь? — Шо значит «или»? ... Я Вас умоляю! Берите меня ВСЮ... Стоят два еврея на Таймс-сквер и ведут беседу: - Соломон, я думаю, здесь было бы уместно поставить статую Арафата. - Почему, Изя? - Во-первых, летом она давала бы тень, во-вторых, зимой она закрывала бы от ветра, а в-третьих, дала бы голубям возможность высказать всеобщее мнение... - Фира, не демонстрируй людям своё счастье - не отравляй им жизнь! Когда 79-летний Яков Изралиевич задул одним выдохом все свечи на торте, Абрам понял, квартира на Рублёвке ему не светит и стал оформлять документы для ПМЖ за океан. - Соня, что у вас в медальоне? - Волосы моего мужа. - Но ведь он ещё жив! - Таки жив то он жив, но волос уже давно нет. — Абрам, почему ты не занимаешься спортом? — До завтрака рано, а после завтрака вредно. Абрам общается с Моисеем: — Хаим просит у меня денег в долг. Не знаю, стоит ли ему давать. — Обязательно дай. — Почему это «обязательно»? — Иначе таки он попросит у меня. Еврейские мамы утверждают, что зародыш не может считаться жизнеспособным, пока он не закончил мединститут или юрфак. Поп говорит раввину: - Что у вас за похороны такие? Все плачут, кричат, посыпают голову пеплом. То ли дело у нас - чинно, благородно, поют, выпивают... - Да, мне таки определённо больше нравится, когда ваших хоронят... - Сара, шо бы ты хотела от жизни? - Ой, таки, совсем немного - домик на берегу у океана с видом на настоящего мужчину. В одном известном еврейском ресторане, вместо чаевых, можно душевно поинтересоваться у официанта, как там здоровье его матушки. - Роза, с каких это пор ты носишь мужские семейные трусы? - С тех самых пор, Фира, как мой Абрам нашёл их под нашей кроватью. - Хаим, что такой грустный? - Да нет в жизни гармонии.... - Почему ж это? - Я когда дома чай пью, кладу одну ложечку сахара. Когда к Абраму в гости прихожу - кладу три ложечки. А люблю, когда две... Сара Абрамовна была практически здорова... Но тут доктор узнал, что она директор банка! — Лёва, будешь хорошо себя вести – купим тебе новенький велосипед! — А если плохо? — Тогда купим скрипку! |