Смешные анекдоты, шутки, мемы и истории

Старость его лица внушала спокойствие, пишет он, поскольку сама окончательность черт исключала всякое притворство. Старость ведь отнюдь не бесконечна, и в этом её прелесть. Она устанавливает предел изменениям, представляя человека в максимально завершённом виде.

Я дышу. И наверное это всё, что мне необходимо для сегодняшней производительности...

В баре сидит компания известных писателей и каждый о чём-то спорит друг с другом.
В какой-то момент, один из писателей встаёт и говорит:
— Позвольте вставить ремарку!
Ремарк возмущённо вскакивает:
— Что вы себе позволяете!?

Стояли Толстой и Достоевский на мосту, под ними текла река. Толстой говорит:
– Вот так и наша жизнь течёт.
А Достоевский ничего не сказал и плюнул в реку.
Толстой говорит:
– Ты осторожней, а то вот был случай в зоопарке — сторож Гаврилов тоже плюнул в водоём и заразил бегемота туберкулёзом, бегемот умер.
Достоевский спрашивает:
– А что Гаврилов?
Толстой:
– А что Гаврилов? Он потом ещё шимпанзе СПИДом заразил.
– В клетку плюнул? — спросил Достоевский.
– Какой ты, Фёдор Михайлович, в сущности ещё ребёнок, — расхохотался Толстой.

Слыша бесконечное словоблудие прозападно настроенных граждан о том, что гласность, демократия, права человека, рыночные отношения, свобода секс-меньшинств — это наше всё, Сталин не выдержал и спросил с того света:
— И это ваше ВСЁ?! Неужели больше ничего не имеете?!

Давно обратил своё внимание на то, что практически во всех сказках народов мира, основное, что заслуженно получает главный герой, так это удовлетворение своих сексуальных потребностей. А если говорить о сказке "О мёртвой царевне", так там и вовсе, учтены пожелания даже некрофилов.

На писательском собрании Маршака окликнули с трибуны: «С. Я., а Вы почему не выступаете?» С. Я. ответил: «Потому, что я не пава».

— Я знаю каждую цифру числа Пи.
— Правда?
— Правда, только до конца не помню их порядок.

Мужчина носки по квартире не раскидывает, а раскладывает... А как ещё можно территорию метить? Не по углам же писать.

Не ссы в подъезде, не плюй в лифте, не бросай мусор мимо урны, езди по правилам, уступай место в общественном транспорте, не давай и не бери взяток, не напивайся вдрызг, уважай свою историю и культуру – и ты сам не заметишь, как окажешься в цивилизованном государстве.

Иногда просто необходимо сойти с ума, чтобы привести в порядок чувства...

Твоя девушка, после того, как впервые побывала у тебя дома в гостях:
— Каким образом ты можешь утверждать, что являешься перфекционистом, когда у тебя дома такой беспорядок?
— Это идеальный беспорядок.

Молодой писатель приносит свою рукопись на читку редактору. Роман начинается со слов:
"А не испить ли нам кофею? – спросил граф".

— У вас отсутствует конфликт, – говорит редактор. — Надо исправить.
Писатель кивает головой, уходит, и возвращается на следующий день с новым вариантом:
"— А не испить ли нам кофею? – спросил граф.
— Отнюдь, – ответила графиня.
— Брезгуешь, сука! – гневно вскричал граф."

— Уже лучше, – говорит редактор, — но тема любви совершенно не раскрыта, даже не затронута!
Третий вариант романа выглядит так:
"— А не испить ли нам кофею? – спросил граф.
— Отнюдь, – ответила графиня.
— Брезгуешь, сука! – гневно вскричал граф и вы#бал графиню три раза на подоконнике."

— Очень хорошо! – доволен редактор. — Но не раскрыта тема природы…
И так далее, и так далее. После раскрытия тем природы, народа и революции получается примерно следующее:
"— А не испить ли нам кофею? – спросил граф.
— Отнюдь, – ответила графиня.
— Брезгуешь, сука! – гневно вскричал граф и вы#бал графиню три раза на подоконнике.
За окном шёл дождь, полыхала Октябрьская революция, рабочие устало возвращались с завода. Под окном семеро мужиков ожесточённо тр#х#ли дохлую лошадь."

— Прекрасно, просто прекрасно! – радуется редактор. — Осталось добавить уверенность в завтрашнем дне, и сдаём в печать!
Опубликованный роман начинается так:
"— А не испить ли нам кофею? – спросил граф.
— Отнюдь, – ответила графиня.
— Брезгуешь, сука! – гневно вскричал граф и вы#бал графиню три раза на подоконнике.
За окном шёл дождь, полыхала Октябрьская революция, рабочие устало возвращались с завода. Под окном семеро мужиков ожесточённо тр#х#ли дохлую лошадь. Внезапно один из них хлопнул себя по лбу и прокричал:
— Да чего же мы так надрываемся, братцы! Она же здесь и завтра лежать будет!".