— Здравствуйте Исаак Израилевич! — Здравствуйте Семён! — Я бы хотел с Вами поговорить о Ваших родственниках? — О ком? — О Вашей маме? — В каком смысле? — #б вашу мать, Вы когда мне 200 долларов отдадите!?
— Абрам, скажи, а одиночество — это когда тебя не понимают? — Одиночество, Софочка, это когда тебя некому забрать из морга. Всё остальное – таки просто временные затруднения…
Одесский привоз. Необъёмных размеров дама подходит к прилавку с кофточками и спрашивает у продавца: — А что-нибудь весёленькое есть на меня? На что тут же получает ответ: — Нет, леди, вас хочется обнять и плакать.
Пришёл Абрам в синагогу на исповедь: — Ребе, что делать, моя Сара мне изменила! — Таки разведись с ней. — Но ребе, я люблю её, мы столько лет вместе, она мать моих детей! — Тогда не разводись. — Но как же так ребе, ребе, она мне изменила! — Тогда разводись. — Но ребе.. (далее ещё несколько итераций) — Абрам, я таки скажу тебе что делать. Принять христианство. — Но почему ребе? — А потому что ты тогда русскому попу будешь мозги е##ть.
— Изя, где вы берёте деньги? — В тумбочке. — А кто их туда кладёт? — Софа. — А Софа где берёт деньги? — У меня. — А вы где берёте деньги? — Я же вам говорю: в тумбочке!
Сильно подвыпившего Абрама, друг приводит домой. Сара, стоя на пороге и глядя на всю эту картину: — Позор-то какой! Напился, как биндюжник! Всё — месяц без с*кса! Повернувшись к другу Абрама: — И ты, кстати, тоже!
Июнь. Жара. Внуково. Рейс Москва – Одесса. Рейс по непонятным причинам задерживается, самолёт уже битый час стоит на лётном поле, пассажиры сидят в салоне, тихо проклиная весь Аэрофлот вкупе с ближайшими родственниками экипажа, вяло отгоняя назойливых мух и одуревая от духоты. Зато мимо них живо снуют чем-то озабоченные стюардессы, по полю бегают аэродромные служащие – полная неразбериха и бардак, слышны их крики и ругань. Потом, наконец, кто-то из стюардесс громко спрашивает на весь салон: — Пассажиры! Кто сдавал в багаж лыжи? Изумление на лицах. — Пассажиры! Повторяю: кто сдавал в багаж лыжи?!! Люди начинают переглядываться и тут замечают мирно дремлющего на месте 11 субъекта характерной одесской внешности неопределённого возраста. Стюардесса подходит к нему, осторожно будит: — Простите, это случайно не вы везёте лыжи? Субъект, открывая глаза: — Да... я.. а шо такое?!... — Извините, там такая проблема... Хм.. Мы, кажется, потеряли одну лыжу... но вы, пожалуйста, не волнуйтесь.. мы сейчас её найдём, не беспо.... — А кто вам таки сказал, шо я везу две?!!
Маленький Мойша пришёл в магазин. Обращается к продавщице с просьбой наполнить его трёхлитровую банку мёдом. Продавщица берёт банку и до краёв наполняет её свежим мёдом. После чего передаёт Мойше. Мойша беря в руки банку: - Вот только, к сожалению, у меня с собой нет денег. Можно мой папа завтра зайдёт и оплатит? После чего продавщица забирает банку назад и выливает весь мёд обратно, возвращая Мойше пустую банку. Мойша выйдя из магазина, смотрит на банку и говорит: - Да, а ведь и вправду… отец прав был, здесь как раз на два бутерброда хватит…
В магазин приходит маленький Мойша и протягивает банку продавщице: — Мне три литра мёда. Та наливает полную банку. Мальчик: — Папа придёт завтра и заплатит. — Ну, уж нет, – продавщица забирает у него банку и выливает мёд обратно. Мойша выходит на улицу, заглядывает в банку: — Хм.., а папа был прав, здесь как раз хватит на два бутерброда.
Раввин собрал всех евреев города и сказал им: — Знаете, почему нас русские не любят? Потому что мы водку пить не умеем. Приносите завтра по бутылке водки, мы их сольём в один чан и будем учиться пить. Все согласились. Один еврей подумал: — Если все принесут по бутылке водки, и только я принесу бутылку воды, никто этого и не заметит. На следующий день приходят все евреи с бутылками, сливают их в один чан. Раввин наливает оттуда одну стопку, пробует и говорит: — Вот за это-то нас русские и не любят!
— Вот хоть убей меня, Хаим, не пойму, почему все кричат: «Ах, Паваротти, ах – талант! Ах, какой голос!» Он же фальшивит, картавит, а голоса, так вообще — нет! — А ты что, был на его концерте? — Да, нет, мне вчера Мойша напел.