Смешные анекдоты, шутки, мемы и истории

— Объясните мне, Абрам Маркович, как можно жить с женой, но при этом спать с ней в разных комнатах!?
— Ну, а чего в этом такого? Если ей "что-то" захочется, она мне тихонько свистит.
— А если Вам захочется?
— Тогда я ей кричу: «Софочка, золотце, ты случаем не свистела?!»

Дом престарелых. Беседуют две восьмидесятилетние старушки. Одна:
- Каждую неделю, ко мне заходит мой давний друг - Абрам. Мы с ним играем в шахматы, читаем книги, едим шаверму, запивая её красным вином, после чего он начинает меня обнимать, мы ложимся с ним в постель и... пол ночи поём еврейские песни.
Вторая старушка:
- А ко мне, каждую неделю, заходит мой давний поклонник Леонардо. Мы с ним играем в картишки, после чего едим карбонару, запивая её полусухим вином. После, он начинает меня обнимать-зажимать, мы ложимся с ним в постель, где пол ночи занимаемся любовью.
- Занимаетесь любовью!?
- А что ещё нам остаётся делать... ведь мы же с ним не знаем еврейских песен.

— Абрам, а вы знаете, что я своим голосом могу довести любую женщину до экстаза?
— Хаим, вы таки что… Туда кричите?

— Изя, давай заниматься ceксом на левом богу!
— Софочка, дорогая, ты с ума сошла! Спиной к маме?!

Ночь. Постель. Лежат двое. Муж пристаёт к жене, а она всё никак не соглашается.
— Ну ты чё, давай?
— Ну не могу...
— Да чё нет-то?
— Да кот...
— А чё кот-то?
— Не могу.. Он смотрит..
Муж вздыхает, встаёт, выкидывает из комнаты кота, закрывает дверь. Возвращается в постель и снова начинает приставать.
— Ну?! Всё? Давай уже!
— Не могу...
— Да что, блин такое, на этот раз?!
— Хомяк..
— КАКОЙ, ЕЩЁ, ХОМЯК?! ОН ЖЕ ВООБЩЕ НА КУХНЕ!
— Хочу, чтобы он смотрел..

Глубокая ночь. Он и она в постели. Приближается кульминация.
Она:
- О Госпади!
Он:
- Шо? Хлеб забыла купить?!!

Приходит Рабинович в публичный дом и заказывает минeт по-еврейски.
Хозяйка:
— Я сама не знаю, как это делается, но есть у нас одна дама — умеет всё!
Подходит хозяйка борделя к самой своей опытной проститутке, спрашивает, мол, делает ли та минeт по-еврейски? Девушка отвечает, что да, конечно, она же всё умеет! И, вот, настает момент истины, проститутка допытывает Рабиновича:
— Понимаешь, мне стыдно было перед хозяйкой позориться, но не знаю я, что такое минeт по-еврейски. Подскажи, а? Даже за полцены тогда сделаю!
Рабинович:
— ВООТ!!!

Вовочка рассказывает:
— А вот мои родители мультиков боятся. Когда мультики показывают, они меня к телевизору сажают, а сами залезают под одеяло и от страха трясутся.

Парень говорит своему другу:
— Думаю, что моя жена умерла…
Друг:
— Что ?! Почему ты так думаешь?
Парень:
— Ну, в постели она такая же, как и раньше, но на кухне стало довольно грязно…

— Абрам, милый, вот признайся мне, ты бы хотел сейчас заняться любовью с симпатичной мулаткой?
— Ой, Сара! Ну... наверное... да!
— Тогда срочно давай деньги на солярий!

Два католика сидят в кафе напротив борделя.
Входит в бордель православный поп.
— Какой позор! – сказали католики, — А ещё в рясе.
Через некоторое время в бордель входит раввин.
— Ага, – сказали католики, — Евреи тоже не выдерживают искушения!
Наконец, в бордель входит католический священник.
— Наверное, случилось несчастье и кто-то серьёзно пострадал, раз ему пришлось прийти прямо сюда, – сказали католики.

Софочка разговаривает с Фирой:
— Представляешь, мой Абрамчик вчера приобрёл водяную кровать!
— Так это же, наверно, здорово! Возбуждает, и вообще. Будет у вас теперь любовь на воде.
— С его активностью это будет не любовь на воде, а круиз по Мёртвому морю.

Встречаются два старых еврея.
– Рабинович, ты знаешь, вчера я познакомился с телеграфисткой. Ты мне веришь?
– Я тебе верю.
– Ты знаешь, мы пошли в ресторан, и пили там шампанское. Ты мне веришь?
– Я тебе верю.
– Ты знаешь, мы потом пошли ко мне домой, и смотрели цветной телевизор. Ты мне веришь?
– Я тебе верю.
– Ты знаешь, она осталась у меня ночь, и я был с ней три раза. Ты мне веришь?
– Я тебе верю, но я не верю, что она была телеграфистка.
– Почему?
– Потому что, когда у тебя последний раз стоял, еще не был телеграф.

Одесская филармония. Симфонический оркестр. Репетиция вечернего концерта. Дирижёр обращается к одному из музыкантов:
- Абрам, придёте домой, передайте мои соболезнования вашей Саре. Как можно спать с таким неритмичным человеком?

— Вот, что я имею вам сказать, Абрам: не стоит надувать резиновую женщину слишком быстро. А не то может получиться так, что дама уже готова к близости, а у вас голова кружится...

Абрам приходит в публичный дом и спрашивает:
- А у вас сегодня Сара из Одессы работает?
- Да, она сегодня принимает.
- Хорошо, тогда назначьте мне с ней встречу.
- Хорошо, но вы должны знать… Сара самая дорогая девушка в нашем публичном доме, и у вас могут возникнуть проблемы с оплатой её услуг…
- О, не волнуйтесь,… с этим никаких проблем не возникнет…
Абрам отправляется в комнату к Саре, где они проводят приятную ночь, после которой Абрам кладёт на стол 300$ и отправляется домой. При уходе он назначает ей встречу на следующие выходные.
Проходит неделя, и наступают выходные. Абрам вновь приходит к Саре, вновь они проводят время и снова он оставляет ей 300$, назначив очередное свидание на следующие выходные.
Снова прошла неделя, настали выходные, а вместе с ними и пришло время очередного свидания Абрама с Сарой. Они в очередной раз проводят совместное время, после чего Абрам выкладывает 400$. Тут Сара решает поинтересоваться у Абрама:
- Абрам, а почему ты ходишь именно ко мне, ведь есть дешевле и ничуть не хуже?
Абрам:
- Да, понимаешь,… Сара… Ты помнишь свою тётю Розу из Одессы?
Сара:
- Да, конечно же, помню!
Абрам:
- Так вот… Она просила передать тебе большой привет и 1 000$. Что я сейчас и сделал…

Вышла обновлённая версия еврейской Камасутры — в ней на каждом рисунке дорисована мама которая говорит, как надо правильно делать.

Это как же нужно любить ceкc, чтобы постоянно умудряться терпеть женский характер!

— Запомните, Хаим, в бизнесе главное – опыт. Если встречаются человек с деньгами и человек с опытом, то человек с опытом уходит с деньгами, а человек, у которого были деньги, уходит с опытом.

Пока вы молоды, просто постарайтесь понять, что куда лучше смотреть на то, чего никогда не сможешь трахнуть, нежели трахать то, на что невозможно смотреть.