Последняя капля

Главное – уходить и не оглядываться. Оглянешься – вспомнишь. Вспомнишь – пожалеешь. Пожалеешь – вернёшься. Вернёшься – начнётся всё с начала.

Начальник принимает новую секретаршу на работу. Проинструктировал, а в конце добавил:
— Чтобы обязательно ножницы с собой носила.
Надо так надо. Ходит на работу неделю, другую и всё ножницы таскает.
Интересно стало, ну и как-то спрашивает у шефа зачем, мол, ножницы-то? А тот:
— Да как-то раз у меня пуговица на ширинке оторвалась, и моя секретарша прошлая пришить решила. Ну пришила, а нитку отрезать не может, ножниц под рукой нет. Ну и решила зубами откусить, а в этот момент комиссия заходит!

Стоят два еврея на Таймс-сквер и ведут беседу:
— Соломон Маркович, я думаю, здесь было бы уместно поставить статую Арафата.
— Почему, Изя?
— Во-первых, летом она давала бы тень, во-вторых, зимой она закрывала бы от ветра, а в-третьих, дала бы голубям возможность высказать всеобщее мнение...

Думал вся жизнь пролетела перед глазами, а оказалось просто соседские дети говном кидаются.

Вовочка, с книжкой в руках — подходит к деду:
— Дедушка, я тут на одну книгу у тебя наткнулся. Обложка сильно затёртая, но некоторые слова, хоть и с трудом, но всё таки можно разобрать:
"...оральный ...екс ....тел... низма".
Дед, неужели это у тебя на книжной полке стоит какая-то порнография?
— Конечно же нет, Вовочка, это "Моральный кодекс строителя коммунизма"!

Волька ибн Алёша подбегает к Хоттабычу:
— Хоттабыч, это ты статую Гоголя оживил?
— Да, о Волька!
— Тогда иди и утихомирь его! Он же бегает по парку, ловит голубей и гадит им на головы!

Вероятный монолог из следующего фильма о Терминаторе:
— Этот мир, находился буквально на волоске от смертоубийственной ядерной войны, но к счастью для всего человечества, её удалось избежать. Негры всё разрушили и без неё...

Я никогда не думал о том, что голуби после спаривания умирают. По крайней мере, тот, с которым я только что переспал, помер.

Недавно перечитывал Валерия Яковлевича Брюсова и наткнулся на такую строчку:
— Пора! Спеши, мой челн усталый!
Признаться честно, правильно прочитать сумел лишь с третьего раза...

В центре Москвы теперь лежит Владимир, сидит Владимир и стоит Владимир.

Два одессита стоят и рассматривают статую Свободы.
— Шо не говори, а это памятник тёте Хае. Только она могла выйти встречать гостей с примусом в одной руке и квитанциями за квартиру — в другой. Да ещё в ночнушке и в бигуди!