Смешные анекдоты, шутки, мемы и истории

Никак не могу взять в толк, почему некоторые люди носят на своих шеях огромных размеров золотые цепи с палец толщиной и кресты таких же размеров. Неужели они думают, что Бог — это такая большая ворона, которая увидев блеск золотого металла, схватит их и унесёт в рай?

Данные об имуществе и доходах патриарха засекретили, потому что зависть — смертный грех.

Три доказательства того, что Иисус был ирландцем:
1. Нигде не работал;
2. Так и не женился;
3. Его последним желанием было — выпить.

Сидят два ещё народившихся ребёнка (двойняшки) в утробе.
Один другому:
— Как ты думаешь, есть ли жизнь после родов?
— Не знаю, ведь оттуда ещё никто не возвращался.

Набираю данный текст, сидя в Яндекс.Такси, на пассажирское сидение которого, я присел буквально пару минут назад. Причина, побудившая меня напечатать сей текст, кроется в том, что приехавший на вызов водитель, вместо того, чтобы пристегнуть ремни безопасности — принялся вслух зачитывать молитву, после чего, три раза перекрестился и молча тронулся с места.
Пока что вроде едем...

Ирландец, желая провезти через таможню виски, перелил несколько бутылок в большую банку.
— Что это у вас в банке?
— Святая вода.
Таможенник открыл банку и попробовал жидкость.
— Какая вода?! Это виски!
— Боже великий, ещё одно чудо!

Религиозный спор — это когда две горстки космической пыли выясняют, чьи фантазии реальней.

Потерпевший кораблекрушение изо всех сил гребёт в океане.
Всевышний у него спрашивает:
— Чего ты так стараешься?
Он отвечает:
— Да вот, слышал я, что где-то на востоке есть замечательная страна. Там тепло и еда в рот сама прыгает.
— Так ты же гребёшь не в ту сторону!
— А какая мне разница? Я всё равно не доплыву.

Сомневающийся:
— Бог, ты есть?
Бог:
— А ты у кого спрашиваешь?
Сомневающийся:
— У тебя...
Бог:
— Ну значит я есть, если ты у меня спрашиваешь..

— Что такое атеизм по вашему? Если можно, в двух словах?
— Некоммерческая организация.

Православный поп и раввин купили в складчину автомобиль. Договорились, что на ней не будет никаких религиозных знаков. Через пару дней раввин полез под капот — там висит крестик. На другой день поп смотрит — выхлопная труба на несколько сантиметров обрезана.

Приходит мужик к священнику:
— Святой отец, я согрешил!
— В чём же твой грех, сын мой?
— Я купил картину с нарисованной там прекрасной женщиной.
— Но это не грех, ты приобрёл произведение искусства.
— Да, но я проделал дыру там, где у неё интимное место.
— Но и это не грех, ты лишь испортил своё личное имущество.
— Да, но через эту дыру я имел сношения со своей горничной.
— А вот это уже грех, сын мой!
И, отвернувшись в сторону, подумал: "Но какова идея!".

Вопрос на одном популярном форуме:
"Кто мать Люцифера? Кем является мать Люцицифера (дьявола)? Если его отец Бог (создатель).
ЛУЧШИЙ ОТВЕТ:
"Те кто досмотрел Люцифера, ринулись сюда с глупыми вопросами. Но вместо ответов наткнулись на тех кто смотрел "Сверхъестественное". Ещё немного и новую библию напишем.".

Иисус:
— Кто без греха пусть бросит в меня камень.
* Из толпы сразу же вылетел камень и ударяет Христа по голове *
Иисус:
— Мама, я же просил, не вмешиваться, когда я проповедую.

Священник спрашивает у мальчика:
— Молишься ли ты перед едой?
— Нет! Моя мама хорошо готовит.

Молоденькая монашка на исповеди признаётся священнику:
— Сейчас так жарко, поэтому я под верхнюю одежду не надеваю никакого белья.
— Грех невелик. Пару раз прочитаешь "Отче наш", пару раз "Богородицу", и десять земных поклонов по дороге от исповедальни до выхода.

— Батюшка, я согрешил.
— Что ты сделал, сын мой?
— Я соврал.
— Что соврал?
— Что согрешил.
— Придурок, блин...

В женском монастыре настоятельница говорит своим послушницам:
— ...и этот секс — это просто отвратительное занятие! Удовольствия всего-то на час, а стыда потом на всю оставшуюся жизнь! Имеются ли у вас ещё какие-либо вопросы?
Слышится робкий юный голос:
— А как можно продлить удовольствие на час?

Любовь всегда уходит по-английски. Это Надежда любит засиживаться допоздна.

Монахиня и священник ехали по пустыне Сахара на верблюде. На третий день их поездки, верблюд внезапно упал замертво. Отряхнувшись, монахиня и священник осмотрели свое местоположение. После долгого молчания, священник заговорил:
— Ну, сестра, всё выглядит довольно мрачно.
— Не знаю, отец. На самом деле, я так не думаю, мне кажется, что мы можем выжить здесь всего пару дней.
— Согласен, — говорит священник. — Сестра, так как мы вряд ли выберемся отсюда живыми, вы не сделаете для меня кое что?
— О чём это вы, святой отец?
— Я никогда не видел женскую грудь, и мне было очень интересно, смогу ли я перед смертью, увидеть твою.
— Ну, в сложившихся обстоятельствах, я не вижу каких-либо причин для того, чтобы это могло причинить какой-то вред.
Монахиня распахнула свою рясу, и священник наслаждался видом её красивой груди, часто комментируя их красоту.
— Сестра, вы не возражаете, если я прикоснусь к ним?
Она согласилась, и он ласкал их несколько минут.
— Отец, я могу кое-что спросить у вас?
— Да, сестра?
— Я никогда не видела мужского пениса. Могу ли я взглянуть на ваш?
— Полагаю, что в данной ситуации, это уже не играет особой роли, — ответил священник, поднимая свою мантию.
— О, отец, я могу прикоснуться к нему?
Священник согласился, и после нескольких минут ласки у него началась сильнейшая эрекция и возбуждение.
— Сестра, вы знаете, что если я сейчас вставлю его в нужное место, это может дать жизнь!
— Правда!?
— Да, это действительно так и есть, сестра.
— О, отец, это просто превосходно ... Скорей вставляйте его в верблюда и поехали отсюда!

— Что, прямо над водой? – спросил Моисей, хихикая.
— Да, – сказал Господь угрюмо. — Прямо над водой.
— И Дух прямо так и носился? – спросил Моисей, расплываясь в широкой улыбке.
— Да, носился. – сказал Господь без удовольствия.
— И Слово было?! – продолжал Моисей, не в силах больше сдерживаться.
— И Слово было.
Моисей минут пятнадцать хохотал, приседал, хлопал себя по коленкам, успокаивался и начинал снова...
– Потрясающе. – сказал он, наконец, утирая слёзы. — Это всё надо записать, я тебе говорю. Потрясная книга получится. На все времена. Люди будут смеяться до изнеможения.