Непростительная гордость

Все мужчины гордятся своими детьми. А эгоизм некоторых мужчин столь велик, что они гордятся даже своими жёнами.

Высокомерие — это, в сущности, та же гордыня, во всеуслышание заявляющая о своём присутствии.

Размеры нашей гордости определяются масштабами наших несчастий.

Когда-то я просто хотел любить и быть счастливым, теперь я просто хочу жить!

Никогда гордость не лицемерит так искусно, как скрываясь под личиной смирения.

Скромный человек может добиться всего, горделивый — всё потерять; скромность всегда имеет дело с великодушием, гордыня — с завистью.

Глупо испытывать гордость там, где можно получить удовольствие.

Если гордость от презрения к другим поднимется до презрения к самой себе, она станет философией.

Гордость происходит от незнания самого себя. Со знанием же является скромность.

Как ни странно, но умение быть одному является условием способности любить.

В счастье и трус становится отважным, но только тот герой, кто даже в поражении носит свою голову гордо.

У растений всё, как у людей: деревья гордятся своими плодами, а пни своими корнями.

У гордости тысяча обличий, но самое искусное и самое обманчивое из них — смирение.

Незрелая любовь говорит: «Я люблю тебя, потому что я нуждаюсь в тебе». Зрелая любовь говорит: «Я нуждаюсь в тебе, потому что я люблю тебя».

Гордый требует от себя больше, чем от других; надменный — ставит себя выше других.

Чтобы быть счастливым, надо жить в своем собственном раю! Неужели вы думали, что один и тот же рай может удовлетворить всех людей без исключения?

Надменность — это карикатура на гордость.

Любимому прощают то, что другим не прощают, и не прощают то, что прощают другим.

Неподдельная, искренняя гордость, или самоуважение, если только она хорошо скрыта и в то же время действительно обоснована, безусловно должна быть характерна для человека чести.

Гордецы ненавидят гордость в других людях.

Гордость не следует ни подавлять, ни даже ослаблять; её нужно лишь направлять на достойные цели.

Быть щедрым — значит давать больше, чем ты можешь; быть гордым — значит брать меньше, чем тебе нужно.

Встречи, расставания, слёзы, обиды... Желание вернуть любимого человека. Или, наоборот, желание этого же любимого не видеть никогда... Всё это часть, а может, и суть жизни... Узнаем об этом только тогда, когда будем умирать.

Гордость лишена лучшего качества пороков — она не способна скрываться.

Всем можно гордиться, даже отсутствием гордости, как от всего можно одуреть, даже от собственного ума.

Гордыня всегда возмещает свои убытки и ничего не теряет, даже когда отказывается от тщеславия.

Гордость редко имеет золотую середину; она либо чрезмерна, либо недостаточна.

Гордыня не хочет быть должницей, а самолюбие не хочет платить.

Наша первая и последняя любовь — это наше самолюбие.

Унижать других — гораздо худший вид гордости, чем превозносить себя не по заслугам.

Погибели предшествует гордость, а падению — надменность.

Следует твёрдо знать, что не бывает людей, совершенно незначительных и не заслуживающих внимания. Время от времени нужно разрешать им быть полезными вам, чего они, безусловно, не станут делать, если хоть раз выказать им своё пренебрежение. Ошибки часто прощают, пренебрежение — никогда. Людская гордыня навсегда запоминает подобное.

Гордость — благородная страсть: она не слепа по отношению к собственным недостаткам. Этим отличается надменность.

Те, что ищут счастья в тщеславии и развлечении, походят на людей, предпочитающих свет свечки сиянию солнца.

Берегите своих любимых женщин... Ведь пока она ругает, переживает и психует — она любит, но как только начнёт улыбаться и равнодушно относиться — ты её потерял.

Рискуя показаться смешным, хотел бы сказать, что истинным революционером движет великая любовь. Невозможно себе представить настоящего революционера, не испытывающего этого чувства.

Тщеславие — эта нестерпимая, мучительная жажда успеха, — есть великая пытка для ума и состоит из зависти, гордости и алчности.

Больше всего мы гордимся тем, чего у нас нет.

Смирись, гордый человек, — и ты станешь свободным.

Скромность порой проистекает из преувеличенной гордости.

Ложной может быть скромность, но не гордость.

Не доброта, а гордость обычно побуждает нас читать наставления людям, совершившим проступки.

Тщеславие — это гордость других людей.

Есть три разряда людей: высокомерные, гордые и другие. Других я ещё никогда не встречал.

Если хочешь знать, самое большое счастье – чувствовать, что тебя любят. Не знать, а чувствовать, так причём же здесь голова? Вот и выбрось из неё глупости и сделай себе прическу.

Не должно гордиться случайными неудачами противника. Уверенность в себе следует питать тогда только, когда превзойдены планы его.

Бесконечно маленькие люди имеют бесконечно великую гордость.

Гордость — отсюда самолюбие, отсюда — пристрастность, неспособность самооценки, — отсюда глупость. Каждый гордец глуп в своих оценках, хотя бы от природы имел гениальный разум. И обратно, смиренный мудр, хотя бы был и «не умён»; сущность мудрости — чувство Истины и смирение перед ней — доступна ему.

В здании человеческого счастья дружба возводит стены, а любовь образует купол.

Когда твоя гордость никому не заметна, она называется скромностью.

В тот момент, когда твоя гордость никому не заметна, она называется скромностью.

Скромность — это тот вид гордости, который менее всего раздражает окружающих.

Гордость, обедающая тщеславием, получает на ужин презрение.

Гордость свойственна всем людям; разница лишь в том, как и когда они её проявляют.

Чрезмерная скромность есть не что иное, как скрытая гордость.

Убогий человек, не имеющий ничего, чем бы он мог гордиться, хватается за единственно возможное и гордится нацией, к которой он принадлежит.

Людьми правят гордость и эгоизм, а движут тщеславие и предрассудки.

Если человек любит только какого-то одного человека и безразличен к остальным ближним, его любовь это не любовь, а симбиотическая зависимость или преувеличенный эгоизм.

Иди по жизни с высоко поднятой головой, но не с высоко задранным носом.

Больше всего гордись тем, что меньше всего тебе обязано.

Самая дешёвая гордость — это гордость национальная. Она обнаруживает в заражённом ею субъекте недостаток индивидуальных качеств, которыми он мог бы гордиться.

Кто доволен самим собою, тот не может прославиться. Кто хвастается, тот не может иметь заслуги. Кто горд, тот не может возвыситься.

Скромность украшает гордость, как вода гасит пламя. Она подобна кольцу, которое вдевают в нос медведю.

В наше время счастье для большинства людей — это удовлетворение от того, что они получают больше, чем другие.

Если я люблю, я забочусь, то есть я активно участвую в развитии и счастье другого человека. Я не зритель.

Критика — это опасная искра, которая может вызвать взрыв в пороховом погребе гордости.

Если тщеславие и сделало кого-нибудь счастливым, то конечно, этот кто-нибудь — дурак.

Сумей сделать людей гордыми — и гордость их сделает глупыми. И тогда ты возьмёшь их.

Все остальные пороки противоположны достоинствам, одна лишь гордость соприкасается с ними.

Гордец редко бывает благородным человеком: он всегда убеждён, что получает меньше, чем заслуживает.

Средние люди — это не значит скромные. Напротив, они гордятся тем, что они средние.

Самый дешёвый сорт гордости — это национальная гордость. Всякий жалкий простофиля, не имеющий ничего в мире, чем он мог бы гордиться, хватается за последний ресурс гордости — за нацию, к которой он принадлежит.

Гордость — это своего рода презрение ко всем другим, кроме самого себя.

Гордость не хочет быть в долгу, а самолюбие не желает расплачиваться.

Гордый ум всегда бывает умом мелочным; гордая душа — это душа возвышенная.

Настоящее счастье — это когда на фразу «вот вам делать нечего» ты отвечаешь «вообще-то это моя работа».

Скромный человек может добиться всего, горделивый — всё потерять: скромность всегда имеет дело с великодушием, гордыня — с завистью.

Счастье и несчастье мы переживаем соразмерно нашему самолюбию.