Котик и артикль The

– Вы владеете французским языком?
– Нет, я владею языком по-французски.

— Штирлиц, закройте окно! Дует.
— Do it yourself, motherfucker! – с достоинством ответил Штирлиц.

Одесса. Человек тонет в море и кричит:
— Help me, а-а-а, help me!
Одессит стоит на берегу и лузгает семечки.
Другой подходит и спрашивает:
— И шо случилось?
— Таки вот, когда вся Одесса плавать училась, этот идиёт английский язык учил.

— Заметила, что кот половину своей еды уносит дворняге, которая его защищает от других собак и котов.
— Это бизнес, детка, ничего личного.

Всякое есть в разных языках. Например — деньги.

В корпоративном чате:
– Здравствуйте, укажите инфу, пожалуйста, составляем списки детей сотрудников. Покупаем подарки к праздникам.
– У меня кот, я к нему отношусь, как к сыну.
– Нужен документ, подтверждающий родство.
– Сейчас отправлю.

"What we can eat is eat. What we can't - we can".
"Что мы можем есть — едим. Что не можем — консервируем".
Нюанс в одинаковом написании слов "мочь" и "консервировать", из-за чего второе предложение можно также перевести, как: "Мы можем то, чего не можем".

— Николай, Вы когда-нибудь обучались иностранным языкам? Вам хотелось бы поучаствовать в специальной акции от нашего центра иностранных языков, рассказать?
— Память возвращает меня в те далекие времена, когда я был молод и глуп. Моя безрассудность подтолкнула меня совершить роковой шаг, записаться на курсы бурятско. Это изменило мир вокруг меня Забайкальские степи, бескрайние просторы сколько раз растворялся я в них пока МЧС-ники на вертолете не находили. Могучие сопки, высоченные кедры, кедровые шишки, мурэн байгаа, байгаали, эхэнэр. Я хочу это все оставить, забыть, но вновь и вновь убегаю я в тала газар.

Включил телевизор, попал на интервью.
Слушаю:
— Сейчас идёт очень опасная тенденция в русском языке, его контаминация английскими словами.
— Его что?
— Ну контаминация, то есть загрязнение, засорение.