Теперь уже далёкие времена...

С детьми приходит зрелость, а с внуками – вторая молодость.

Что меня беспокоило в 18 лет? Несправедливость мира, нарушения демократических норм.
Что меня беспокоит в 30 лет? Колени.

Организм до 25 лет:
— Мы немного устали.
— Почему?
— 56 часов без сна, день ног в качалке, рейв, алкогольная интоксикация, дрался со стаей бродячих собак, переплыл Неву вдоль.

Организм после 25 лет:
— Мы сейчас сдохнем, всё болит.
— Почему?
— Ты криво лежал во сне, ещё и подушка слишком высокая.

Когда 17 летний сосед здоровается со мной словом «Здравствуйте», то я всегда отвечаю «Привет», чтобы показать, что я ещё молод и с ним на одной волне, типа тоже слушаю Аврил Лавин и Токио Хотел.

До 90 лет доживают только представители старшего поколения. У молодёжи на это не хватает выдержки.

В 90-е если бы ты сфоткал свой завтрак, проявил плёнку, напечатал фото и показал друзьям, на тебя посмотрели бы, как на идиота.

— У нас прадед, в 101 год, с печки упал и умер.
— Ого он пожил. Не самая плохая смерть, кстати.
— Тоже так думаю. А вот интересно, сколько бы он ещё мог прожить, если бы не данный несчастный случай?
— Что-то он у вас подозрительно долго прожил. А может он давно уже умер, но заметили вы это только в тот момент, когда он с печки упал?

Нас маразм не обращает в идиотов,
а в склерозе много радости для духа:
каждый вечер — куча новых анекдотов,
каждой ночью — незнакомая старуха.

Пора открывать ночной клуб с негромкой музыкой, удобными креслами и кефиром в бокалах. Для тех, кто устал тусоваться, но не может остановиться.

Меня не тревожит, что я уже дедушка, плохо лишь то, что женат я на бабушке.

Мой дед вырос на Алисе.
Мой отец вырос на Алисе.
Я вырос на Алисе.
Мой сын растёт на Алисе.
Но есть нюансы.

Когда мы, наконец, сможем позволить себе иметь детей, у нас уже будут внуки.