Ночной клуб

С возрастом начинаю понимать, что годы не только берут своё, но и пытаются отобрать моё.

До сорока лет мы издеваемся над организмом, а после сорока — он над нами.

Трагедия старости не в том, что ты стар, а в том, что по-прежнему считаешь себя молодым.

В 45 лет пугает уже не то, что на тебя не смотрят женщины на 15 лет тебя моложе, а то, что на тебя засматриваются женщины на 15 лет старше.

Я официально достиг возраста, когда раздражает абсолютно всё, если оно громкое.

– Мне 7 лет. Ура! Наконец-то мы с бабушкой едем на дачу!
– 14 лет. Достали предки со своими грядками!
– 20. Кажется бабушка сошла с ума, целыми днями рвёт траву, ладно бы на грядках, а трава вдоль забора кому помешала?
– 25. Дача нужна только для шашлыков.
– 35. А не посеять ли мне редиски?
– 45. Весь огород в грядках.
– 60. Что-то забор травой зарос, нужно прополоть.
– 78. Тащу тяжеленный рюкзак на дачу, дети-внуки не помогают, говорят — ничего сеять не надо, всё купим.

И только правнук радует, ему 7 лет, и он счастлив, что снова лето, и мы едем на дачу. Жизнь продолжается.

Как любила повторять мудрая тётя Сара:
«Напрасно думать, что мудрость приходит с годами. М*дак с возрастом не становится мудрецом — он становится старым м*даком!».

Я уже в том возрасте, когда чтоб увидеть северное сияние достаточно резко встать с дивана.

В восемнадцать лет закатываешь глаза, в сорок — помидоры, а в шестьдесят — губу, и радуешься, что жив.

Что такое свидание, когда тебе уже за сорок? Это когда сидишь, слушаешь бред и понимаешь: «Нууу нет, настолько секс я не люблю!».