Тщеславие, как довод

Больше всего мы гордимся тем, чего у нас нет.

Больше всего гордись тем, что меньше всего тебе обязано.

Женские драгоценности выставляют напоказ мужское тщеславие.

Скромность — добродетель, стыдливость — порок.

Мы всегда знаем, какой путь является самым лучшим, но следуем по наиболее привычному.

Любовь к славе есть лишь желание нравиться себе подобным.

Главная страсть цивилизованного человечества — высокомерие.

Все мужчины гордятся своими детьми. А эгоизм некоторых мужчин столь велик, что они гордятся даже своими жёнами.

Кто сам говорит о своих достоинствах, тот смешон, но кто не сознаёт их — глуп.

Кто никогда не меняет своего мнения, любит себя больше, чем истину.

Честолюбие есть чрезмерное желание славы.

Нет на свете существа более неприкаянного, чем вышедший из моды кумир.

Тонко чувствующий человек не в силах удержаться от глубокой грусти по поводу неотвратимых трагедий жизни. И радость, и грусть – неизбежные переживания чувствительного, полного жизни человека.

Тщеславен только тот, кто восхищается своей личной красотой, а не человеческой красотой вообще.

Скромность — середина между бесстыдством и стеснительностью.

Всем можно гордиться, даже отсутствием гордости, как от всего можно одуреть, даже от собственного ума.

Недостаток скромности есть недостаток ума.

Все люди о себе высокого мнения — и тем больше мнят, чем меньше стоят.

Сочувствие и переживание предполагает, что я переживаю в себе то, что пережито другим человеком, и, следовательно, в этом переживании он и я — одно. Все знания о другом человеке действительны настолько, насколько они опираются на мое переживание того, что переживает он.

В счастье и трус становится отважным, но только тот герой, кто даже в поражении носит свою голову гордо.

Люди стремятся к свету не для того, чтобы лучше видеть, но чтобы сильнее блестеть. Кто даёт этот блеск — охотно признаётся за светило.

Даже разум глупца мирится с истиной.

Твоя скромность должна бросаться всем в глаза, иначе от неё тебе не будет никакого проку.

Доброта и скромность — вот два качества, которые никогда не должны утомлять человека.

Средние люди — это не значит скромные. Напротив, они гордятся тем, что они средние.

Тщеславие — это низменное стремление к почёту.

Тщеславие не только пари́т, но и пресмыкается.

Свобода — это то, что мы делаем с тем, что с нами делают.

Соревнование производит гениев, а желание прославиться порождает таланты.

Гордость — благородная страсть: она не слепа по отношению к собственным недостаткам. Этим отличается надменность.

Тщеславие — это гордость других людей.

Скромность — самый верный путь к забвению.

Глупо испытывать гордость там, где можно получить удовольствие.

Гордый требует от себя больше, чем от других; надменный — ставит себя выше других.

Тщеславие скорее есть признак сознания своего ничтожества, нежели величия.

Нет меры тщеславию, есть лишь мера умению скрывать его.

Тщеславие заставляет нас поступать противно нашим вкусам гораздо чаще, чем требование разума.

Добро хорошо тогда, когда это истинное добро.

Жизнь — это миг. Её нельзя прожить сначала на черновике, а потом переписать на беловик.

Тщеславные люди вызывают презрение мудрых, восторг у глупцов, являются идолами для паразитов и рабами собственных страстей.

Высокомерие — это, в сущности, та же гордыня, во всеуслышание заявляющая о своём присутствии.

Лишь тот, кто честен и добр, благополучно достигает берега.

Надменность должна стать щитом скромности.

В любви гордость более опасна для женщин, чем для мужчин. Если нужно спасти положение, мужчина забывает о своей гордости легче и быстрее.

Желание снискать почтение других за то, что совсем не составляет человеческого достоинства, — это тщеславие.

Тщеславие — эта нестерпимая, мучительная жажда успеха, — есть великая пытка для ума и состоит из зависти, гордости и алчности.

Талант может позволить себе быть скромным, посредственность — никогда.

Только рискуя честью, можно стремиться к почестям.

Мы настолько тщеславны, что нам даже не безразлично мнение тех, кто нам не безразличен.

Все остальные пороки противоположны достоинствам, одна лишь гордость соприкасается с ними.

Скромность украшает гордость, как вода гасит пламя. Она подобна кольцу, которое вдевают в нос медведю.

Кто имеет меньше, чем желает, должен знать, что он имеет больше, чем заслуживает.

Господь привил человеку гордость для того, чтобы тот не так остро чувствовал свою никчёмность.

В основе так называемой щедрости лежит тщеславие, которые нам дороже всего, что мы дарим.

Скромник для меня более невыносим, чем хвастун. Хвастун признаёт за каждым его достоинство, излишне же скромный человек, по-видимому, презирает того, перед кем скромничает.

Скромность должна быть добродетелью тех, у кого нет других.

Высокомерие складывается из чересчур высокого мнения о себе и чересчур низкого о других.

Ничего нет внутри у людей, вечно выставляющих всё наружу.

Гордость — отсюда самолюбие, отсюда — пристрастность, неспособность самооценки, — отсюда глупость. Каждый гордец глуп в своих оценках, хотя бы от природы имел гениальный разум. И обратно, смиренный мудр, хотя бы был и «не умён»; сущность мудрости — чувство Истины и смирение перед ней — доступна ему.

Гордость — это своего рода презрение ко всем другим, кроме самого себя.

Кто доволен самим собою, тот не может прославиться. Кто хвастается, тот не может иметь заслуги. Кто горд, тот не может возвыситься.

Тщеславие человека бывает источником величайших его бедствий.

Если скромность составляет характерную особенность исследования, то это скорее признак боязни истины, чем боязни лжи.

Даже самый скромный человек думает о себе лучше, чем думает о нём его лучший друг.

Жадность бездонна — в эту пропасть можно падать бесконечно.

В чрезмерной скромности присутствует свой эгоизм.

В начале жизни мне пришлось выбирать между искренней надменностью и ложной скромностью. Я выбрал искреннюю надменность и с тех пор ничего не менял.

Тщеславие приносит только стыд, а не почёт.

Быть щедрым — значит давать больше, чем ты можешь; быть гордым — значит брать меньше, чем тебе нужно.

Ничто так не способствует развитию скромности, как сознание собственной значимости.

Тщеславие делает человека болтливым.

Ничто так не унижает человека, не делает его таким жалким, как тщеславие; оно ярчайшая примета посредственности.

Главные движущие силы, которые заставляют людей действовать, если их хорошенько рассмотреть, сводятся к двум факторам: сластолюбию и тщеславию; если вы отнимете у первого то, что принадлежит второму, то обнаружите при окончательном рассмотрении, что всё сводится почти что к одному только тщеславию.

Разновидностей тщеславия столько, что и считать не стоит.

Истинно великий не может быть жадным.

По преданию, греческий философ Диоген жил в бочке. Однажды Диогена спросили:
— А что ты будешь делать, если твоя бочка сломается?
— Меня это не тревожит, – ответил мудрец. — У меня есть другое место — в истории.

Книга лучше расписного надгробия и прочнее стены. Написанное в книге возводит дома и пирамиды в сердцах тех, кто повторяет имена писцов, чтобы на устах была истина...

Если тщеславие и сделало кого-нибудь счастливым, то конечно, этот кто-нибудь — дурак.

Гордость, обедающая тщеславием, получает на ужин презрение.